— Что за истинная форма?
— Вы спрашиваете про истинную форму, хотя сами, скорее всего, даже не знаете своего настоящего имени.
— Мое имя — Дмитрий. И я его не менял.
— Вы, может, и не меняли, но за вас это могли сделать сотрудники детского дома, чтобы особо "добрые" дети не дразнили вас за то, что вы от них отличаетесь. Мое имя с кельтского означает «ворон», и уже эта информация позволяет узнать, какого цвета моя чешуя.
— Что? — с губ Лескова сорвался нервный смешок. — Чешуя? Я не ослышался?
Бранн чуть нахмурился. Он не думал, что все окажется настолько сложно. Судя по реакции гостя, у того никогда не было серьезных травм или глубоких порезов, чтобы он мог узнать о главной особенности своего организма.
Тогда Бранн неспешно вышел из-за стола и, сняв пиджак, аккуратно повесил его на спинку стула.
— Что вы делаете? — настороженно спросил Дима, наблюдая за тем, как мужчина закатывает рукав рубашки, а затем берется за нож для резки мяса. Прежде чем Лесков успел еще что-то сказать, Киву глубоко полоснул себя по руке. Он поморщился от боли и поспешно прижал к ране тканевую салфетку, чтобы кровь не успела испачкать скатерть.
— Вы чокнутый! — еле слышно прошептал Лесков, в ужасе наблюдая за этими манипуляциями. Но когда Бранн убрал салфетку от раны, Лесков не смог больше произнести ни слова. Он не сводил глаз с черных пластин чешуи, которые образовались на месте раны, препятствуя кровотечению.
Словно не замечая реакции парня, Киву задумчиво произнес:
— Насколько мне не изменяет память, Дмитрий — имя, позаимствованное у греков, и связано оно с богиней земли и плодородия, Деметрой. Если это действительно ваше настоящее имя, то цвет вашей чешуи будет зеленым. Хотя я вполне могу ошибаться. Мы можем это проверить прямо сейчас.
— Положите нож! Хватит на сегодня представлений! — произнес Дима, и его глаза невольно окрасились медным. Теперь парень был уже откровенно напуган. Увиденное начинало походить на кошмар, от которого давно пора было проснуться. И сейчас его пугала не столь предстоящая боль, сколько осознание того, что он тоже может оказаться таким же… чудовищем?
Бранн весело рассмеялся и, тщательно протерев нож чистой салфеткой, положил его на стол.
— Не буду настаивать, но уверен, ваше любопытство пересилит здравый смысл. Во всяком случае, мое любопытство точно пересилило, и в первый раз я сам нарочно порезал себе ладонь. Правда, не учел, что это достаточно видное место, поэтому пришлось несколько дней делать себе перевязку. Да, Дмитрий, раны уходят за несколько дней, не оставляя следа. У вас никогда не будет шрамов на теле.
