Дмитрий отрицательно покачал головой, мол, ничего, а затем начал молча собираться. Все привычные действия в это утро происходили у него на автомате в каком-то непонятном тумане. Сосед пытался спросить еще что-то, но Лесков продолжал игнорировать его. Он не желал, чтобы посторонние сейчас лезли к нему. В данный момент хотелось только одного — поскорее увидеть Ивана. Раз Пуля отказался разговаривать по телефону, скорее всего, у него было что рассказать. Быть может, он даже знал имя убийцы.
При этой мысли сердце Дмитрия заколотилось быстрее. В такие моменты он обычно глотал несколько капсул успокоительного, чтобы вновь не вернулась та безумная боль, которую Лесков впервые почувствовал в стенах интерната.
Но сегодня о таблетках парень не вспоминал.
Дмитрий отправился в аэропорт почти сразу же: находиться сейчас в квартире было невыносимо. Хотелось куда-то идти, подставив лицо холодному ветру и дождю, словно это могло уничтожить, смыть странную тупую боль, которая свинцом начала разливаться в груди. Сознание отчаянно цеплялось за мысль, что звонок Ивана — всего лишь очередная дурацкая шутка Олега, чтобы поржать, когда он, Лесков, ошалелый припрется в аэропорт.
Стоя в вагоне метро, Дима прокручивал в памяти весь вчерашний день. Он лихорадочно пытался вспомнить, говорил ли Олег что-то о своих возможных врагах, выглядел ли он хоть немного взволнованным. Но нет, Койот не нервничал. Напротив, казался расслабленным и чертовски довольным. Его встреча с Бранном состоялась весьма удачно, и теперь парень должен был вернуться с хорошими вестями к своему начальству. И к Милане.
Милана… Дима даже забыл о том, что Олега в Питере ждала любимая девушка. Иван наверняка уже сообщил ей о случившемся. Скорее всего, они прилетят вдвоем. Возможно, ей что-то известно о проблемах Олега? Койот не был особо скрытным. Если Иван молча запирался со своими неприятностями, то лидер их «стаи», напротив, любил обсудить все до мелочей. Так ему становилось легче, а большинство проблем и вовсе за разговором теряли свою важность.
Мысль о том, что придется успокаивать еще и горем убитую девушку, показалась невероятно тяжелой. Диме вдруг почудилось, что, если он увидит слезы Миланы, то все подтвердится: Олег действительно окажется мертв. Придется искать слова утешения. Но в таких случаях нет слов. В таких случаях вообще ничего нет, кроме адреса, где будет похоронен умерший…
В аэропорту было многолюдно. Люди встречались и прощались, держа в руках сумки или катя за собой внушительных размеров чемоданы. Кругом слышались разговоры, то и дело раздавались объявления, которые никто никогда не мог расслышать. Кто-то в спешке бежал на самолет, кто-то неторопливо попивал кофе в местном кафе. В этом здании поразительно ловко уживались надежда и разочарование, радость и тоска, любовь и ненависть.
