— Попробуй немного поспать, — добавил Альберт. — Оставшееся время будем делать вид, что идет операция. Не сочти меня дерьмовым врачом, но я бы тоже сейчас не отказался вздремнуть. За эти две недели я окончательно замудохался.
Услышав это, Лесков слабо улыбнулся.
Когда Дмитрий проснулся после «операции», то выяснилось, что он находится в одиночной палате. Это была небольшая светлая комнатка, в которой размещались кровать, небольшая тумбочка, пара стульев и маленький светильник. На стене у изголовья постели находилась кнопка для вызова врача. Так же, как и в казармах, здесь не было окон, и в отличие от жилых домов, не было даже стилизации с голографическим изображением, лишь сплошные белые стены.
Придя в себя, Дмитрий первым делом вспомнил, что вчера ночью он унес в своем теле целую коллекцию пуль. Он осторожно пошевелился, и ноющая боль немедленно подтвердила, что случившееся на поверхности не было сном. Лесков осторожно стянул со своего раненого плеча одеяло и с облегчением обнаружил повязку, тщательно скрывавшую чешую.
«Раз я до сих пор не слышу за дверью криков разъяренного Бехтерева, значит, вероятнее всего, я еще на Спасской», — с долей иронии подумал он. Наверняка, его друг уже ломился бы навестить чудом выжившего, а Лосенко Георгий Кириллович исправно бы ему в этом помогал.
Дмитрий снова обвел взглядом палату. Здесь не было ничего, что скоротало бы время несчастного больного, и подобное положение невольно напомнило Лескову о его заключении в камере. Видимо, здесь ему тоже придется пялиться в потолок как минимум до тех пор, пока тело немного не окрепнет.
Затем Дмитрию вспомнилась девушка, которая должна была помогать хирургу во время операции. В памяти возник момент, когда она разрезала ткань на его рубашке и обнажила рану.
«Черт, она же видела чешую», — лихорадочно пронеслось у него в голове. А затем он вспомнил слова Альберта о том, что руководство подозревает, что «процветающие» в последнем бою использовали какое-то биологическое оружие, из-за которого на коже Дмитрия появилась темно-синяя кровавая корка.
«Этого мне еще не хватало» — с досадой подумал парень. Он хотел было немного приподняться, но боль и слабость от потери крови мигом заставили его отказаться от этой идеи.
В итоге Лесков провел в одиночестве около двух часов, прежде чем в его комнату наконец заглянул Альберт. Плотно закрыв за собой дверь, он приблизился к постели Дмитрия и, ободряюще улыбнувшись, спросил:
