— Что ты сказал? — переспросил Стаффорд, в ярости взглянув на ученого. — Дмитри Лескоу? Вы сейчас издеваетесь, да? Вам мало, что этот сукин сын распространил лекарство по территории России, так вы его еще и в базе «неприкосновенных» держали? Из-за вашей халатности нам придется перенаправлять роботов с ближайших территорий! Из-за вашей халатности, безмозглые куски дерьма, у русских появились роботы, которых мы сами им вручили!
— Может быть и не потребуется никого перенаправлять, — вполголоса заметил Лонгвей.
— Что значит не потребуется? — рявкнул на него Стаффорд. — Петербург — один из тех городов, где имеются подземные районы. Именно там и попряталась вся эта выжившая мразь. Может, они и не ожидали, что начнется война, но они были к ней готовы.
— Вы верно заметили: в Петербурге имеются подземные районы, что означает, что наши роботы недостаточно эффективны, раз до сих пор не смогли проникнуть туда.
— У русских есть установки, которые нейтрализуют инородную технику, едва она оказывается на близком от их базы расстоянии, — пролепетал ученый. — Роботы туда не идут, потому что мы разработали для них программу, которая определяет зону влияния вражеских установок.
— Я в курсе, благодарю, — Лонгвей вежливо улыбнулся. — Именно поэтому я и утверждаю, что наши механические воины недостаточно эффективны.
— У русских еще хуже! — Стаффорд криво усмехнулся.
— Тем не менее они еще живы.
— Чего ты хочешь этим сказать, Лонгвей? Если тебе не нравится то, что разработано на мои деньги, так предложи свои разработки!
— Как хорошо, что вы об этом заговорили, Корнелиус. Я как раз собирался, — китаец вновь вежливо улыбнулся и продолжил, — несколько недель назад глава совета выделил мне целый научный институт для одного интересного исследования. Мои люди начали проводить его еще задолго до начала войны, потому что считали, что благодаря этому эксперименту может родиться одно из самых мощных оружий в мире. Так бы оно и получилось, если бы поддавалось контролю. Слушая вас, я и подумал, а почему бы не разнообразить механических солдат той разработкой, которую спонсировал я.
— Что за разработка? — спросил все это время молчавший француз.
— Думаю, лучше будет показать вам… Если мы, конечно, закончили обсуждать халатность наших сотрудников.
— Да, мы закончили, — мрачным голосом произнес глава совета. — Призрак!
В данном разговоре это слово прозвучало странно и неожиданно, отчего провинившиеся за ситуацию в Петербурге встревоженно переглянулись. Ответом на их вопросительные взгляды стали четыре выстрела, которые один за другим прогремели в воцарившейся тишине. Мертвые тела с пробитыми головами рухнули к ногам «процветающих», и только тогда от стены за спиной Джорджа Уилсона отделился человек, на которого прежде никто не обращал внимания, будто его и вовсе не было видно. В руке Призрака был пистолет.
