Как-то раз, закончив размышлять, отшельник посмотрел на свои лапти и спросил с удивлением:
– В этой запутанной жизни мы всё идём, идём… Может, мы действительно идём?
«Иногда перед тем, как стать отшельником, человек пускается в странствия. Душа его открепляется от привычного места и привычных дел, выбирая роль наблюдателя.
То, что виделось человеку гладким и прямым, начинает казаться волнистым, а что имело границы – безграничным. Человек странствует по лицу земли, не переставая удивляться переменам, происходящим в его душе.
И лишь сполна наглядевшись на дела, совершаемые в этом мире, человек начинает ощущать тягу к странствиям в иных, более совершенных мирах. Вот тогда-то и рождается в человеке отшельник», – писал своему гимназическому другу, самарцу NN, один отшельник.
Когда приходит весна, и мысли у человека становятся весенними.
Прибывает в оврагах крапива, в кустах сирени таланится соловей, и человек, какого бы возраста он ни был, живёт надеждой на будущее.
Наблюдая из своих пещер, с какою радостью крестьяне готовятся к посевной, и отшельники проникаются духом плодородия. Их слова начинают круглиться, а мысли – голубеть. Заводи в эту пору любую беседу с ними – в душу проникнет и прорастёт! Так, один отшельник говорил в эту пору на каком-то своём, весеннем наречии:
– Моё сознание – заросшее сорняком поле… Готовлю к посеву его!
Прежде в местах особой силы отшельники селились, и в наше время селятся.
Если на будущее таких мест посмотреть, можно увидеть большие сёла и города, желтеющие своими строительными лесами. Вот и на месте города Самара прежде отшельник жил.
В 1357 году митрополит московский Алексий, следуя водным путём в Ставку Золотой Орды, решил того отшельника навестить. Уж больно митрополит был о нём наслышан!
Беседа двух лиц была задушевной. Презрев земные дела, она поднималась в обитель Ангелов и выше. И вдруг отшельник о будущем городе стал говорить. Да так живо и проникновенно, словно он в городе этом жил…
Всё, видать, наперёд отшельник знал!
Случалось, сказывают, и нередко, что отшельники луговую мяту и сосновую смолу пудами жгли. В часы утренней и вечерней молитвы дым благовонный до самых облаков поднимался, случалось, и жителей небесного города Ладограда доставал. Свешивались они тогда с зубчатой городской стены и кричали отшельникам:
– Эй, как вы там?
А отшельники тоже им кричали:
– Эй, как вы там?
