Тень, отбрасываемая Лукой, многим казалась стоячей, как на отвесной скале в солнечный день. И потому за Лукой виделись не волжские дали с их озёрами, заросшими ряской и камышом, а хлебный амбар с закрытой на замок дверью.
Таким казался отшельник Лука людям, и с этим ничего поделать было нельзя. Но именно Лука останавливал приходящих к нему мирян, начинавших говорить про базар и выгодную торговлю, такими словами:
– Деньги и любовь, деньги и религия – от сейчас. Верю, что от завтра – Бог и любовь, Бог и религия!
Один отшельник по-разному отвечал на один и тот же вопрос, заданный ему мирянами.
Так, трубачу самарской филармонии, навестившему его с ватагой подвыпивших друзей, на вопрос «чем вы тут занимаетесь?» отшельник ответил:
– Мы учимся в своём уединении слушать музыку, исполняемую без помощи музыкальных инструментов.
Известному самарскому драматургу, также навестившему его, на тот же вопрос отшельник ответил:
– Мы учимся читать книги, написанные без помощи букв.
А мужику из ближайшего села, искавшему пропавшую в лесу лошадь, отшельник помог её найти. И гладя её гриву, напоминавшую сухой водопад, заметил:
– Мы тоже ищем лошадь. Весёлую, с умными глазами, которая пасётся на небесных лугах.
(из письма одного отшельника)
«В будущем, мой друг, захрустит под ногами валежник, запоёт птица Алконост, и объявится в Жигулях племя язычников. Оно будет мало говорить, но много петь, молиться берёзе, и правда его будет особо светящейся. Левиафан технического ада попробует то племя пожрать, но подавится Млечным Путём. Это племя усыновят звёзды на пороге последнего дня, если таковой приключится.
Женщина в белом вышла из моего сердца, когда я это сказал, осмотрела, словно доспехи на воинах, символы и одобрила текст».
Один мирянин пришёл с неотложным вопросом к отшельнику, когда тот молился. Не желая ему мешать, мирянин встал на колени и тоже стал молиться.
Сначала в его голове летали числа, звякала удилами пропавшая лошадь, и лампадное масло жаловалось на сырость помещения сыру и молоку. Но вскоре сгустились сумерки, в которых трудно было что-либо разобрать. А после простор задвигался, как кузнечные меха, и на открывшемся небе засияли, словно лампадки, звёзды…
Мирянин был счастлив, как никогда!
– А теперь задавай мне свой вопрос, – сказал отшельник, вставая с пола и отряхивая колени.
Но мирянин лишь низко ему поклонился и покинул пещеру.
