Я подозрительно сощурилась.
— А что не так с моим внешним видом?
Кувалда хмыкнула.
— Все не так! Во-первых, рыбка моя, Вы не одеты! — надзирательница сурово воззрилась на мои голые живот и плечи. Про грудь не говорю — она была в золотой чешуе.
— Но у меня нормальный купальник! — попыталась возразить я, хотя понимала, что попытки тщетны. Против этой дамы мог переть только танк и то — недолго.
— У Вас нормальная чешуя! А вот то, что касается одежды — полный ноль. То есть, абсолютный! — деловито заявила Кувалда. — Я сегодня же пришлю Вам портного.
Я вздохнула и смирилась.
— Ладно…
— С правилами отбора Вас еще не ознакомили?
Я сообщила, что нет.
— Отлично. Тогда слушай инструктаж. Данный отбор проводится по велению его Императорского Величества Карлуса Великого для его сына, наследника престола Альберта Безумного… — монотонным голом забубнила Кувалда, деловито прохаживаясь вдоль бортиков бассейна.
Я зевнула и, перевернувшись на спинку, внимала в то, что она мне говорит. Красота! Тепло, хорошо, водичка плещется, культурная программа в виде Кувалды есть…
— Майя! Вы слушаете меня? — кажется, моя наставница начала раздражаться. Пришлось повернуться к ней и продолжить слушать.
— Да слушаю я…
— Всего участниц более тысячи. У каждой есть наставница или наставник. Именно наставники являются ответственными за назначение различных конкурсов. И они же голосуют за ту или иную претендентку по бальной системе. В голосовании так же принимают участие Император и Наследник. У них есть право оставить участницу в случае ее выбывания. Спасти.
Я мрачно усмехнулась.
— Это что, шоу Голос? Надеюсь, петь не надо будет?
— Состав конкурсов мы решаем коллегиально, на совете наставников. Так что, может, и придется.
— Кошмар. Я плохо пою, — поделилась я новостью, но Кувалда лишь махнула рукой.
— Это мелочи. Сейчас замечательные магические фонограммы. Главное, красиво двигаться на сцене!
Альберт Безумный нервно ходил по своему кабинету. Если бы он считал, то узнал бы, что сделал уже двадцать седьмой круг, начиная от двери к собственному столу, обитому зеленым сукном. Ему не давала покоя мысль, что старая мымра не пустила его к русалочке. В порывах собственного гнева, он творил на своих руках огненные всполохи, которые, языками расходясь от запястий к локтевым сгибам, покрывали его руки перьями, словно он был какой-то диковинной птицей.
