12. Цена божественного покровительства
Вечер прошел ничем не примечательно. Перед наступлением темноты я поднял волчат, и мы отправились в сторону владений волчьей стаи. По дороге хотели поохотиться, но дичи не попадалось, и скоро мы вышли к границе. Я бы сам не понял — мне волчата показали образами: сначала, что дальше идти нельзя, а потом, образ метящего основание дерева волка. Ну да, а чего я от них хотел? Те же собаки… Сели неподалёку, стали ждать. Где то через час я забеспокоился, но волчата передали что все нормально.
Прошло еще довольно прилично времени, и появился взрослый волк. Он подошёл ко мне, понюхал, мазнул взглядом по волчатам. И ушёл.
Сидим, ждём дальше.
Ближе к полуночи ноги стали затекать, приходилось вставать и разминаться. Наконец, на пределе моего восприятия почувствовал стаю. Я подобрался и начал всматриваться в темноту. Сначала появился здоровенный волчара, мне по пояс, потом 14 волков разного возраста.
Мы встретились с вожаком взглядами, и я понял, что нам не договориться. Он не нападал потому что мы не представляем опасности. Три щенка плюс не понять кто — то ли волк, то ли не волк! Не то что мою проблему, он вообще не готов ни о чем со мной договариваться, потому что не с кем. И что делать? Для боя силы явно неравны. Да и убивать их как-то не хочется, даже если бы и была такая возможность. И тут я вспомнил про Великую Мать Волчицу.
И, как только обратился к ней мыслями, то все существо мое наполнилось звуком, который начал изливаться из меня через горло. Завыли мои волчата, а потом, когда из прогалины облаков появилась луна, завыли волки пришедшей на встречу стаи.
Из полос лунного света проявилась висящая в воздухе фигура белой волчицы. Ее образ поражал величием, а глаза были мудры и грустны. Она посмотрела на волков, на меня. Слов и звуков не было, но я как-то сразу понял, что надо сделать. А еще понял, что волки тоже это поняли. И обсуждать нам было нечего: Воля Великой Матери — закон для всех волков. Волчица еще чуть помедлила и растворилась в лунном свете.
Волки поднялись, развернулись и побежали. Я побежал вместе с ними.
Двигались в темноте, в полной тишине. Я почти ничего не видел, но ощущаемые мной как единение чувства и ощущения стаи позволяли ставить мои ноги бесшумно. За все время я ни разу не оступился, ни разу не наступил на хрустящую ветку. Вожаком в этой общей стае был не я, потому чувство подчиненности довольно сильно коробило, но накатывающее в себе раздражение старательно давил. Может, потом мы сойдемся с этим волчарой в честном бою. Как только подумал, услышал одобрительное ворчание вожака. Честный бой ему нравился, и нравилось, что я не пру напролом.
