Мне страшно. Страшно смотреть в логи. Вообще, хочу это забыть! Ни одно задание не стоит этой безумной боли…
Чувствовал я себя не то что бы плохо, но как-то… непривычно. Поднял руку- она в разводах розовой и почти чёрной кожи. Провёл по лицу — сплошные шрамы, как будто чешуей покрыто. На голове, вместо седых, но по своему красивых волос — лысина.
Попросил Млада принести одежду. Он принес известные мне малиновые штаны и вышитую рубашку.
— Одежда твоя сгорела вся. Только броня целая, и то ее пришлось кузнецу отдать, чтобы почистил и крепления восстановил — виновато начал оправдываться Млад.
— Что, и ботинки сгорели? — я указал на стоящие у ног новые сапоги.
— Да, их пришлось с твоих ног срезать, но часть сама отвалилась.
— Вот это я сходил поиграться! — вырвалось у меня.
Лежать дальше не моглось, по причине естественных надобностей. Сам на ногах не стоял, пришлось идти к удобствам опираясь на стенку и плечо Млада.
На дворе было людно. Крестьяне суетились, что-то туда-сюда перенося. Они смотрели на меня, улыбались, и виновато опускали глаза. Лик мой был им неприятен, наверное. Хорошо хоть сам себя не вижу…
Сделал свои дела, умылся, позавтракал, и начал чувствовать себя гораздо лучше. Зови Бора и старосту. Говорить будем- озадачил я Млада, и оперся спиной о стену сруба. Все же силы пока ещё не те…
Сидя в теньке и перебирая вчерашние ошибки дождался старосту и Бора.
— Извел я разбойников — обратился я Гостомыслу. — Теперь деревня будет развиваться без помех.
Гостомысл встал, низко поклонился, и произнёс
— Спас ты нас. Не ошиблись мы в тебе, доверив свои жизни, и ты не пожалеешь! Свой долг перед тобой всегда помнить будем.
Замелькали системные сообщения.
Вокруг настала тишина. Я увидел, что и сам Гостомысл, и другие крестьяне стоят в поклоне, опустив голову. Хорошо, в этот раз, на колени падать не стали.
— Ну, раз свои обязательства мы выполнили, то давай о будущем поговорим.
— Давай — согласился староста.
И мы обсудили. Со спаренными крестьянами все было понятно. Они поселяется в свободных домах.
— Я спросил что с трофеями?
— А что с ними? — Недоуменно повёл плечами староста. — Ты их взял в бою, твои и трофеи. Никто ничего не тронул. Мы как полагается, помогли Бору разбойников раздеть да трупы в яму покидали.
— А то, что вчера привезли? — начал тупить я.
— Тоже твоё — по закону крестьяне на них прав не имеют.
Это хорошо. Это очень для моих хомяка и жабы приятная новость.
— Вот только, — замялся староста, — нам переселенцам помощь оказать надо. И это из доли борона делается.
