В Тек приехали студенты отовсюду, и хотя дни были заполнены интенсивными занятиями и выходами в город (например, на экскурсию по историческим местам Мехико), вечерами и в выходные мы были предоставлены самим себе. Понемногу мы начали выбираться в небольшие кафе или шумные кафетерии. Утра обычно начинались с кофе с молоком (cafe con leche) и иногда очень сытной сдобой, покрытой слоями темного мексиканского шоколада. Вечерами мы расшифровывали меню и заказывали куриные такое, эмпанадас или бурритос, запивая их лимонадом из лайма (а некоторые смельчаки — холодной текилой). После ужина кто-то мог предложить пойти в местный клуб, где я чаще всего стояла в сторонке — как ни люблю я музыку, всегда чувствую себя неуклюжей на танцплощадке, и мне не нравилось, когда на меня смотрели, особенно незнакомые люди.
Иногда рано вечером мы с друзьями просто гуляли по тем районам города, которые нам рекомендовали как «безопасные», около центральной площади, или zocalo. Девушки заглядывались на мексиканских юношей, мексиканские юноши заглядывались на девушек. Было много кокетства и хихиканья, и каждую ночь несколько подростков пробирались, спотыкаясь в темноте, в комнату общежития намного позже того времени, когда они шли в постель у себя дома.
Я была одной из немногих ребят в нашей группе школьных друзей, кто никогда не курил марихуану. Я всегда считала, что курить травку было плохо, что этого нельзя было делать, что даже если попробуешь марихуану, это может привести к плохим последствиям. Но потом даже самые последние из оставшихся, самых стойких, в нашей группе попробовали. После многих ночей, наблюдая за тем, как они закуривали, я, наконец, сдалась.
Я смотрела, как мой приятель взял зажженный косяк из рук соседа, взял его в рот и вдохнул. «Держи, держи, не выдыхай!» — посоветовал кто-то. «Подожди пару секунд. Вот так, теперь можно». И он с присвистом выдохнул небольшое облачко дыма. Прошло несколько секунд, потом еще несколько секунд.
«Ну?», — спросила я. «Что-нибудь чувствуешь?». Я еще даже не притронулась, но у меня в груди уже было странное чувство; как будто я ожидала, что его голова займется ярким пламенем.
«Ну да, что-то» — сказал мой друг. «Что-то… мягкое. Я имею в виду, немного жжет, но как-то мягко».
«Да какого черта?» — подумала я. «Эй, дайте и мне, я хочу попробовать».
Я не знаю, существует ли изящный способ вдыхать первый в жизни косяк. Он, в конце концов, горит, еще и пепел, и дым. И, конечно же, это нарушение закона, поэтому вся процедура несколько подпольная, действующая на нервы — как будто вас приняли в некое секретное общество, и в голове играет заевшей пластинкой список всех опасностей, заключенных в марихуане, пока вы всеми силами стараетесь не показаться глупой или, что еще хуже, не крутой.
