— Будешь, — он кивнул на самогон, — бери стакан. Он налил обоим на два пальца мутной влаги, потом подумал и добавил еще. Понюхал, — давай, выпьем.
— Я думал ты спишь. Выпить захотелось?
— Сегодня немец приезжал. Андор уткнулся носом в стакан.
— Ну и что?
— Считал опять тут все, скот, кусты с ягодами, посадки. Статистика, говорит. Много чего рассказал, про немецкую экономику и социализм. Голодных, говорит у нас не будет, всем кусок хлеба, хорошая работа, земля в пользование в теплом климате. Фюрер всех обеспечит, кто за ним пойдет, то бишь, для нас путеводная звезда это Квислинг.
— Вроде того, агитация?
— Скорее, принуждение. Мы должны поддержать его армию, а он нам даст счастье и свободу.
Он налил еще по полстакана из бутыли и продолжил:
— Темная лошадка, этот Квислинг. Мягко стелет, но жестко спать. Мне он сразу не понравился.
Предатель, мать его. Они последнее у нас отберут, эти партийные товарищи. Если ты хочешь уйти, это, конечно, твое право, но я думал, ты боишься?
— Боюсь, конечно. Я и на тех и на этих обижен. Одни подставили, другие подстрелили. Никому веры нет.}
Ханс Кнут Йерген, ленсман седьмого участка на севере Лиллехаммера, только что принял душ, побрился и обдумывал предстоящие свидание с Эрикой. В свои тридцать шесть лет он еще был холост и наслаждался жизнью. Широкоплечий, высокий, с вьющимися черными волосами, он не был похож на среднестатистического скандинава. Мать его в молодости любила путешествовать по теплым местам Европы и, вполне могло статься, забеременела от какого нибудь француза, а то и итальянца. Черные волосы так и пёрли из него, бриться приходилось по два раза в день. С девушками он заводил знакомства легко, но немногие из них готовы были к длительным отношениям с ним. Одна из них в самом разгаре летнего романа 1986 года убежала от него к немцу, с которым переписывалась со школьных лет. Понимая, что виной всему его полицейская работа, Ханс терпеливо ждал, когда на горизонте покажется главная, та, с которой он сможет разделить быт и любовь на долгие годы. Ханс Йерген был романтиком и ради той главной готов был на многое. Кажется, ей и была та самая Эрика. С ней он познакомился зимой во время ежегодного спортивного праздника у большого трамплина. Эрика, она была то, что надо! Нет, она не была девушкой с золотыми волосами и голубыми глазами, она не носила рыжие кудри и глаза у нее не излучали изумрудное свечение, ах, это все штампы романистов. Она была самая обыкновенная, даже чуть ниже среднего роста, можно было бы сказать с “почти идеальной фигурой”, ее прямые каштановые волосы были подстрижены под каре, высокие скулы, вздернутый носик и черные глаза дополняли картину привлекательности.
