Но вернемся к моему разговору со школьниками. Это был один из самых прекрасных моментов в моей жизни! Я сказал детям:
— Ребята, если бы у меня был с собой диктофон, я бы записал все, что вы сейчас мне рассказали. Вы говорили замечательные слова. Особенно ты, когда сказал, что хоть и не любишь Христа, но понимаешь, что Он — лучше всех и что Он не виноват в твоей к Нему неприязни. Виноваты те, кто тебе о Нем так рассказывал. Ребята, вы все так или иначе пережили давление со стороны старших родителей, священников, учителей. И сейчас я хочу задать вам непростой вопрос: вы можете простить их? Вы не виноваты, вы правильно рассуждаете — верю, что и Господь думает так же. Но можете ли вы простить старших? Знаю, это очень трудно.
Чтобы дети должны были прощать своих родителей? Мы ведь всегда говорим наоборот: родители прощают детей, потому что дети априори виноваты. Но на самом деле прощение требуется нам — отцам Церкви (так называемым) и вам, родителям. Это нам нужно, чтобы дети нас простили. — Вы можете простить их, не держать на них зла? — повторил я. — Попробуйте!
И тогда один мальчик встал и сказал:
— Хорошо, мы их прощаем, мы не будем на них злиться, но они причинили нам много страданий.
А другой паренек добавил:
— В любом случае теперь я снова полюбил Бога. Но не так, как раньше, а по-новому, по-другому.
— Это прекрасно, сынок!
Очень важно — найти в себе силы простить. Знаете, чего мы все хотим на самом деле? Чтобы нас полюбили, обняли, приласкали со словами: «Ты — прекрасный, замечательный человек! Я люблю тебя и дорожу тобой».
Какими бы взрослыми мы ни были — все равно, до самой смерти в глубине души мы остаемся детьми, которым нужна ласка. Один игумен на Афоне как-то рассказал мне, что однажды к ним в обитель приехал епископ, и так получилось, что он не поздоровался с одним из монахов. Как же огорчился тот брат! Словно ребенок. Ему так хотелось услышать от епископа слова приветствия: «Как дела, отче? Все хорошо? Рад тебя видеть!» Ничего особенного он не ждал от этого владыки. Ему просто хотелось, чтобы его заметили, обратили внимание.
Бывает так, что одного взгляда на человека достаточно, чтобы он воспарил в небеса от счастья. А некоторые прихожане, в ожидании своей очереди на исповедь, внимательно следят, сколько по времени исповедуются другие. Буквально считают минуты! Как сказала мне одна женщина:
— Отче, со мной вы говорили всего пять минут, а с женщиной передо мной — целых тринадцать! Не хочу, чтобы вы меня поняли неправильно, позвольте просто поделиться с вами одним помыслом.
