Процесс этот подобен обволакиванию, за которым непременно следует мертвящее засасывание. Засасывание в топкое, вязкое болото, бесшумно поглощающее всех и вся. И нет более борения, но лишь тихое, безмолвное, жуткое удушение.
Человек же всего этого не осознает. Косность духа ослепляет его, мешая узреть то, что происходит ему на погибель.
А тем временем болото непрестанно источает ядовитые испарения, медленно, но верно изнуряя тех, кто все еще силен и бодрствует, чтобы усыпить и их, лишив последних сил и засосав вместе с прочими.
Вот как выглядит ныне эта земля. И я ведь не живописую, не создаю образов — такова жизнь! Так как все эфирно-вещественное облечено в формы, создаваемые и оживляемые человеческими ощущениями, то подобные процессы и в самом деле постоянно происходят. И именно этот удел ожидает людей, покидающих эту землю, но не могущих воспарить к лучшим, более светлым сферам.
А тьма сгущается все сильнее.
Приближается, таким образом время, когда эта Земля в течение целой эпохи с неизбежностью будет предана господству Мрака, не получая непосредственно помощи от Света, — человечество добьется этого по своей собственной воле. Воля большинства не сможет не привести к такому результату — грядет время, что провидел некогда Иоанн: Господь сокроет Лицо Свое.
Ночная мгла вокруг. Но в самой тяжелой нужде, когда всему, в том числе и лучшему, грозит погружение в болото, одновременно брезжит утренняя заря! Она, однако же, несет прежде всего муку Великого очищения, неизбежно предстоящего прежде, чем сможет начаться Спасение всех серьезно ищущих; ибо никому из устремленных к низменному не будет протянута Рука Помощи! Они низринутся в ту мрачную пучину, где только и смогут надеяться на пробуждение, пройдя через мучения, что рано или поздно вызовут у них отвращение к себе самим.
Зубоскалы, рассчитывающие на безнаказанность, которым до сих пор не удавалось воздвигать преграды на Пути стремящихся к Восхождению, сначала умолкнут и призадумаются, а затем возопиют к Истине, рыдая и умоляя.
Им, однако же, придется не так-то легко под неумолимыми жерновами Железных Законов Божественной Справедливости, покуда они не придут на опыте к осознанию своих заблуждений.
Путешествуя, я имел возможность убедиться в том, что слово мое воспламеняло закосневший дух человеческий, подобно горящему факелу — а провозглашал я, что ни один человек не вправе присваивать себе Божественное, в то время как именно теперь прилагается много усилий — дабы открыть Бога в себе, а тем самым, в конце концов, обожествиться и самому!
