– Что ещё? – изумилась красавица и уже схватилась за хлыст по привычке, но вовремя остановила себя.
– Добавьте к вознаграждению ещё эту брошь, что красуется на вашей левой груди, – не дрогнув ни одним мускулом лица, заявил Чёрный Джон.
Анжелина взорвалась гневом, а уже лежащая на плети рука отчаянно замахнулась на атамана. Хлыст снова засвистел в воздухе, но Джон умело увернулся.
– Хам!
– Хорошо-хорошо, прошу прощения за грудь! Но брошь довольно дорогая.
– Ты просто негодяй! Я уже пожалела, что связалась с тобой!
– Маркиза, будьте спокойны – мы всё сделаем по договорённости. Итак, Ваша цена?
– Двадцать тысяч золотом, тридцать скакунов, коттедж, порох, пули и шхуна.
– Очень хорошо, только пятьдесят скакунов.
– Атаман, это грабёж! У меня стольких даже нет!
– Я разбойник, Ваша Светлость. Да и голова жертвы стоит дороже.
– Хорошо, по рукам. Кони, деньги, оружие, дом.
– И брошь, – добавил Чёрный Джон.
– Да сдалась тебе эта брошь! – вне себя от гнева воскликнула леди Линкольн.
– Вам же нужна жемчужная заколка, – жестом указывая на собеседницу, философски произнёс атаман. – А мне нужна рубиновая брошь. Соглашайтесь быстрее, пока я не передумал и не потребовал с вас ещё тридцать тысяч золотом. За непокорный нрав.
Племянница короля тяжело перевела дыхание и сильно сжала поводья. Конь, почувствовав настроение всадницы, заплясал под ней.
– Хорошо, – сквозь зубы процедила маркиза.
Девушка прикусила нижнюю губу, чувствуя, что на глаза наворачиваются непрошеные слёзы. Во что бы то ни стало ей необходимо было быстро собраться с духом. Красавица отвернулась, чтобы скрыть блеск слезы, украдкой вытерла щёку и перевела дыхание. Едва скрывая дрожь в голосе, она ещё раз подвела итог встречи с Чёрным Джоном:
– Хорошо. Деньги, табун, порох, пули, коттедж, шхуна и… и брошь, – острая боль пронзила сердце Анжелины. Но отступать было некуда. – Она дорога мне… Ты это понимаешь?
– Мне нет до этого дела, миледи. Я назвал цену, Ваше право согласиться, Ваше право отказаться. Благодарите Бога, что я не потребовал ничего порочащего Вашу честь. А ведь я мог просто отказаться и донести завтра на Вас королю.
Первая леди метнула на атамана злобный взгляд. Но Кеннеди оставался неприступен и холоден. Дрожащей рукой красавица отстегнула украшение с лифа, в последний раз посмотрела на ровный блеск камня при неясном свете луны, поцеловала его и, тяжело вздохнув, протянула Чёрному Джону. Но увидев, с каким равнодушием мужчина протянул навстречу ей свою ладонь, затянутую в чёрную кожаную перчатку, девушка внезапно отдёрнула руку и с силой бросила украшение на землю.
