Девушка прогнулась в постели и потянулась, чтобы размять уставшие мышцы. Кожу лица слегка пощипывало из-за вчерашнего слоя пудры. Ирена тихо простонала, сделав глубокий выдох.
Эйда Браун, молча сидевшая в кресле, вышивая замысловатый узор на белье, вмиг поднялась и приблизилась к балдахину:
– Миледи, как Вы себя чувствуете? Вам уже легче? Голова всё ещё болит?
– Спроси лучше, как мои ноги, – пробурчала наследница и, тяжело раскачиваясь из стороны в сторону, приподнялась на локтях.
– Могу себе представить… – ответила камеристка, подбивая подушки под спиной любимой госпожи.
– Да уж, мне сразу вся эта затея с балом не понравилась, – помрачнела Ирена.
Запустив руки в волосы, чтобы слегка помассировать кожу, она поняла, что на привычном месте у виска нет жемчужной бабочки, и едва ли не подскочила в кровати с возгласом: «Где она? Где моя заколка?!»
– Не волнуйтесь, миледи, она на месте! – поспешила успокоить принцессу верная камеристка. – Под подушкой…
Ирена без сил опустилась на кровать, сунула руку под одну из подушек, нащупала прохладную поверхность жемчуга и сразу успокоилась.
Волосы наследницы красивыми волнами обрамили её побледневшее личико и в лучах тёплого августовского солнца заиграли золотом. Эйда залюбовалась на эту умилительную картину, отмечая про себя, что, несмотря на кажущуюся на первый взгляд невзрачность внешности английской принцессы, девушка она просто очаровательная.
Камеристка аккуратно поправила одеяло, чуть сползшее вниз, и произнесла:
– Завтрак Вам принесут сюда – я уже распорядилась. Не торопитесь подниматься, понежьтесь, полежите ещё немного. У Вас вчера был сложный вечер…
Хитро приоткрыв один глаз, Ирена ответила ласковым голосом:
– Эйда, я же не больная. Не суетись.
– Будет, конечно, как Вы пожелаете, но я делаю так, потому что очень люблю Вас.
С этими словами мисс Браун отошла в сторону от балдахина, но она отлично видела, как Ирена, перевернувшись на спину, прикрыла глаза и покачала головой, словно подтверждая слова камеристки. «Я это знаю, – пронеслось в голове маленькой принцессы, – и никогда с тобой не расстанусь, моя милая Эйда… Что бы ни ждало меня впереди».
В отличие от наследной принцессы, маркиза Линкольн чувствовала себя более чем великолепно. Она рано поднялась и к тому моменту, когда Ирена едва отрывала от подушки голову, чтобы выпить куриный бульон, принесённый ей на завтрак, уже стояла в конюшне в полном обмундировании, ожидая, когда к ней выведут коня. В руке маркизы, вопреки обычаям времени, был хлыст. Облачённая в мужское платье, ехать она собиралась вовсе не в дамском седле
