Кристоф не спеша вошёл во двор, играя на лютне. На нём была накидка из мха с большим воротником из ярко-зелёных листьев папоротника, трепещущих на ветру. Он понял, что сёстры расстроились, так как с нетерпением ждали праздника в кругу своих подданных, и был уверен, что сможет заставить их почувствовать себя лучше.
– Эй, – сказал он, небрежно и жизнерадостно наигрывая на лютне. – Им же хуже! И кому вообще нужен большой пир?
– Кристоф? – произнесла Анна, удивлённо разглядывая его странный костюм. Ей стало интересно, что он задумал.
– У меня как раз есть кое-что для вас: моя любимая тролльская традиция, – он наклонился к Анне. – Хотите присоединиться?
– Да! – сказала Анна. Она была рада возможности разделить с другом его праздник.
– Хорошо, она начинается с общей песни, – сказал Кристоф. – «Баллада о Флемминграде». – Он сыграл несколько драматичных аккордов.
Олаф завизжал от счастья:
– Я обожаю баллады! – Он подпрыгивал и хлопал в ладоши.
Кристоф продолжал играть и петь, танцуя по двору. Свен кружился, гарцуя, в такт музыке, таща за собой небольшую деревянную повозку, на которой стояло что-то, таинственно накрытое тёмной накидкой.
Сёстры наслаждались музыкой, и Олаф присоединился к ним. Он использовал свою руку-веточку как флейту, чтобы аккомпанировать весёлой мелодии Кристофа.
– Держим ритм! – крикнул Олаф, стараясь не сбиться.
Кристоф продолжал свою серенаду. Сначала сёстры были очарованы милой мелодией, но потом песня стала немного странной, когда в тексте зашла речь о набивании травы в ноздри тролля. Свен схватил зубами пучок зелени и сунул его Эльзе в руки. Затем олень ухватил накидку, накрывающую повозку, и сдёрнул её, демонстрируя скульптуру Флемми, грибного тролля. Это было абсолютно безобразное создание, сделанное из грязи, грибов, камней и травы. С обеих сторон у тролля торчали ветки с засохшими коричневыми листьями. Олаф ахнул в восхищении и зажал рот руками.
Анна и Эльза были ошеломлены. Они слышали легенду о Флемми, герое-тролле, который спас всех троллей, но понятия не имели, что его статуя будет выглядеть так жутко!
– Какая гадость, – сказала Анна.
Когда Кристоф закончил петь, один из каменных глаз Флемми отвалился. Олаф быстро поднял его и вставил обратно на безобразное грязное лицо.
