– Не помню, – быстро отвечаю я. – Спасибо за ужин. Я пойду приму душ. – Указываю мимо него в сторону хозяйской спальни. Он отходит с моего пути. Когда я добираюсь до комнаты, я быстро открываю дверь и так же быстро закрываю её, прижимаясь спиной к двери, желая расслабиться.
Дело не в том, что он заставляет меня чувствовать себя неловко. Джереми Крауфорд − хороший человек. Может быть, именно рукопись заставляет меня чувствовать себя неловко, потому что я не сомневаюсь, что он разделил бы свою любовь поровну со своими тремя детьми и женой. Он не сдерживается, даже сейчас. Даже, когда его жена практически в кататонии, он всё ещё любит её беззаветно.
Он из тех мужчин, к которым такая женщина, как Верити, может легко пристраститься, но я не думаю, что когда-нибудь пойму, как Верити могла быть настолько поглощена и одержима им, что создание ребёнка с ним воспламенило бы такую ревность в ней.
Но я понимаю её влечение к нему. Я понимаю это больше, чем хочу.
Когда я отталкиваюсь от двери, что-то тянет меня за волосы, и я снова прижимаюсь к ней. Какого чёрта? Мои волосы во что-то запутались. Я дёргаю себя за волосы, пока не вырываюсь, а затем поворачиваюсь, чтобы посмотреть за что я зацепилась.
Это замок.
Должно быть, Джереми установил его сегодня, он так внимателен. Я поднимаю руку и запираю дверь.
Неужели Джереми думает, что я хотела запереть эту дверь изнутри, потому что не чувствую себя в безопасности в этом доме? Я надеюсь, что нет, потому что это не то, почему я вообще хотела замок. Мне нужен был замок, чтобы они все были в безопасности от меня.
Я иду в ванную и включаю свет. Я смотрю на свою руку, проводя пальцами по шраму.
После первых нескольких раз, когда моя мать поймала меня на лунатизме, она забеспокоилась. Она назначила мне терапию, надеясь, что это поможет больше, чем снотворное. Мой терапевт сказал, что очень важно незнакомое мне окружение. Он сказал, что это поможет, если я создам препятствия, которые мне будет трудно пройти, пока я хожу во сне. Замок на внутренней стороне двери моей спальни был одним из этих препятствий.
И, хотя, я почти уверена, что заперла дверь перед тем, как заснуть много лет назад, это не объясняет, почему я проснулась на следующее утро со сломанным запястьем и полностью в крови.
VIII
ГЛАВА
Я решила больше не читать рукопись Верити. Прошло два дня с тех пор, как я прочитала о попытке аборта, а рукопись всё ещё лежит на дне ящика стола, скрытая и нетронутая мной, но я её чувствую, она существует со мной в кабинете Верити, неглубоко дыша под мусором, которым я её накрыла. Чем больше я читаю, тем более нестабильной и рассеянной я становлюсь. Я не говорю, что никогда не закончу читать это, но пока не добьюсь прогресса нахождения здесь, я не могу снова отвлекаться на это.
