Бармен подошёл как раз вовремя.
– Что вам принести?
Я выпрямилась, разрывая зрительный контакт с Джереми. Я повернулась к бармену.
– Принесите воды.
– Давай два стакана, – сказал Джереми.
И это было то, что мне нужно.
С той ночи прошли годы, и трудно вспомнить каждую деталь, но я помню, как меня тянуло к нему в те первые несколько мгновений так, как никогда не тянуло к мужчине. Мне нравился звук его голоса. Мне нравилась его уверенность. Мне нравились его зубы, идеальные и белые. Мне понравилась щетина на его подбородке. Это была идеальная
длина, чтобы поцарапать мои бёдра. Может быть, даже оставить шрам, если он пробудет там достаточно долго.
Мне нравилось, что он не боялся прикасаться ко мне во время разговора, и каждый раз, когда он это делал, от прикосновения его пальцев у меня покалывало кожу. Когда мы оба допили воду, Джереми повёл меня к выходу, положив руку мне на поясницу и, поглаживая платье.
Мы подошли к его лимузину, и он придержал для меня заднюю дверь. Он сел напротив меня, а не рядом. В машине пахло букетом цветов, но я знала, что это духи. Мне они нравились, несмотря на то, что сегодня была другая женщина. Мой взгляд упал на полупустую бутылку шампанского, рядом с двумя бокалами, один из которых имел след красной помадой.
Кто она? И почему он ушёл с вечеринки со мной, а не с ней?
Я не хотела задавать эти вопросы вслух, потому что он уходил со мной. Это действительно всё, что имело значение.
Минуту или две мы сидели молча, глядя друг на друга в предвкушении. Он знал, что поймал меня в тот момент, поэтому чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы протянуть руку и поднять мою ногу, положив её на сиденье рядом с ним. Он оставил свою руку на моей лодыжке, лаская её, наблюдая, как моя грудь начала подниматься и опускаться в ответ на его прикосновение.
– Сколько тебе лет? – спросил он. Вопрос заставил меня замолчать, потому что он выглядел старше меня, может быть, лет тридцать – тридцать с небольшим. Я не хотела пугать его правдой, поэтому солгала и сказала, что мне двадцать пять.
– Ты выглядишь моложе.
Он знал, что я лгу. Я скинула туфлю и провела пальцами по его бедру.
– Двадцать два.
Джереми рассмеялся и сказал:
– Врунишка, да?
– Я говорю правду тогда, когда считаю нужным. Я писательница. Его рука двинулась к моей икре.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать четыре, – сказал он с той же правдивостью, что и я.
– Так...двадцать восемь? Он улыбнулся.
– Двадцать семь.
Его рука лежала на моём колене. Я хотела ещё выше. Хотела, чтобы она была у меня на бедре, между ног, исследуя меня изнутри. Я хотела его, но не здесь. Я хотела пойти с ним, увидеть, где он живёт, оценить комфорт его кровати, понюхать его простыни, попробовать его кожу.
