Дорогой доктор Мэрфи! Иногда трудно увидеть набожность в людях, с которыми мы соприкасаемся в деловой сфере. Аналогичная история случилась со мной несколько лет назад, когда меня только что избрали управляющим школами в одном городке на Среднем Западе. Один человек, член школьного совета, стал буквально проклятием моей жизни.
Я встречался с пятью членами совета каждые две недели, а также время от времени — в силу необходимости — с управляющим школами округа вместе с несколькими другими руководителями школ.
Управляющий школами округа сказал мне, когда выдвигал мою кандидатуру на эту должность, что мне не следует оставаться на этом месте слишком долго, по крайней мере, «не так долго, чтобы подмочить свою репутацию». Он сказал также, что в данной сфере деятельности есть два типа людей, пользующихся авторитетом: педагогипрофессионалы, которые работают под руководством управляющего школами округа, и члены школьного совета, сотрудничество которых с управляющим носит чисто формальный характер. Но педагоги среди этих людей составляют незначительное меньшинство. Я же считаю себя педагогом.
Когда я занял эту должность, изза приверженности к профессиональной этике между мною и вышеупомянутым членом совета вскоре возникло глубокое чувство враждебности. А поскольку я делал все в точном соответствии с инструкциями управляющего, основанными на школьном регламенте штата, а не согласно личным указаниям этого недружелюбного господина, то взаимное чувство враждебности становилось все глубже и сильнее.
А так как этот джентльмен при голосовании мог оказать влияние на двух других членов совета, то моя профессиональная репутация была под угрозой. Меня могли уволить. Как известно, уволенный педагог вынужден искать себе другую сферу деятельности. Я встречал много таких людей — они занимались тем, что продавали учебники или школьное оборудование.
Я чувствовал себя как человек, ухватившийся за хвост тигра. Я не мог продолжать делать то, что делал, но и не мог все бросить. Однако чемто нужно было пожертвовать.
Будучи человеком достаточно религиозным (я был членом церковного совета, а также директором воскресной школы), я много молился о своей работе. Откровенно говоря, я был не оченьто высокого мнения о себе самом.
Наконец, я стал упорно думать: не может быть, чтобы в том человеке не было ничего хорошего. Я вспомнил, что он искренне и глубоко любит своих детей, что определенно говорит о его благочестии. Думая таким образом, поскольку у меня тоже были дети, я старался почаще посещать его на рабочем месте и спрашивать у него совета.
