— Они не собирались причинить мне вред, — сказал Грейсон Мендосе. — Они просто чувствуют себя потерянными без Грозового Облака.
— Как и все прочие, — подхватил Мендоса. — Да только это не дает им права вытаскивать тебя посреди ночи из постели. — Он сердито покачал головой, но сердился он скорее на себя, чем на похитителей. — Мне следовало бы это предвидеть! Агенты Нимбуса ловчее обращаются с задним мозгом, чем другие люди, и, конечно же, они не преминули найти того, на ком нет клейма негодника.
Похоже, Грейсон зря надеялся остаться неизвестным. Просто он по натуре своей не любил выделяться. А сейчас оказался в буквальном смысле единственным в своем роде. Парень не имел понятия, как использовать такой козырь, но подозревал, что придется этому научиться.
«Надо поговорить» — сказало Облако в тот день, когда затонула Твердыня, и с тех пор не переставало разговаривать с Грейсоном. Оно сообщило, что тому предстоит сыграть ключевую роль, но не уточнило, в чем же эта роль заключается. Облако не любило выдавать ответы, за полную достоверность которых не могло поручиться, и хотя оно очень хорошо умело предсказывать последствия, оно все-таки не было оракулом. Облако не могло предугадывать будущее, оно лишь просчитывало вероятности. Его хрустальный шар затягивала дымка.
Курат Мендоса нервно забарабанил пальцами по подлокотнику.
— Эти проклятые нимсы наверняка не единственные, кто тебя ищет, — сказал он. — Нам следует выдвинуться на передовой рубеж.
Грейсон догадывался, к чему все идет. Будучи единственным человеком, контактирующим с Грозовым Облаком, он больше не мог прятаться; пришло время, когда его роль должна обрести форму. Он мог бы попросить совета у Облака, но не хотел этого делать. Надо признать: период, когда он ходил в негодных и не слышал от могучего искусственного интеллекта ни единого слова, был ужасен, но за это время Грейсон стал независимым. Он научился принимать решения и разбираться в ситуациях без посторонней помощи. Если он сейчас выступит из тени на свет, то это будет его и только его решением.
— Мне надо стать общественным деятелем, — сказал он. — Расскажи миру обо мне… но на моих условиях.
Мендоса посмотрел на него и заулыбался. Грейсон почти что видел, как закрутились шестеренки в голове курата.
— Да, — проронил Мендоса. — Мы должны хорошо тебя продать.
— Продать? — переспросил Грейсон. — Вообще-то это не то, что я имел в виду, я же не кусок мяса.
— Верно, — согласился курат. — Но правильная идея, поданная в точно рассчитанное время, может доставить такое же удовольствие, как и отличный бифштекс.
