Фарадей выполнил в точности, о чем она попросила. Он поведал все, что знал об острове, кроме своих подозрений насчет его истинного предназначения. Ведь, если честно, у них с Мунирой не было твердых доказательств того, что серпы-основатели имели в виду именно это место. Доподлинно они знали лишь одно: в смертные времена здесь располагалась военная база, которую основатели затем использовали с какими-то неизвестными целями.
Он показал агенту Барчок дымящиеся развалины оборонительной башни — доказательство того, что они разрушили ее, — а потом повел новую знакомую в бункер.
— Мы обосновались здесь. Погода до сих пор стояла благоприятная, но, подозреваю, без контроля со стороны Грозового Облака шторма могут разыграться не на шутку.
Лориана обвела помещение озадаченным взглядом. Но, если уж на то пошло, даже Фарадей не знал, для чего предназначены эти древние компьютеры. Затем ее внимание привлекла стальная дверь.
— А там что? — спросила она.
— Мы не знаем, — вздохнул Фарадей. — И поскольку, я уверен, вы не захватили с собой кольцо серпа, то в ближайшем будущем вряд ли узнаем.
Она недоуменно воззрилась на него, но он решил, что не стоит тратить время на объяснения.
— Должен сказать, я удивлен, что вы, агент Нимбуса, вообще разговариваете со мной, — сказал серп. — Но, полагаю, закон о невмешательстве не действует там, где нет Грозового Облака.
— Нет, они действуют везде, — возразила агент Барчок. — Но я не говорила, что я агент Нимбуса. Я сказала, что была агентом. В прошедшем времени. Мы все были ими когда-то. Теперь нет.
— Как это? — удивился Фарадей. — Вы все разом ушли с работы?
— Нас «ушли». Грозовое Облако уволило всех.
— Как это — всех? Очень странно. — Фарадей знал, что иногда Грозоблако предлагает людям, не справляющимся со своими обязанностями, альтернативный жизненный путь, но оно никогда никого не увольняло вот так бесцеремонно. Да еще в количестве, достаточном чтобы заполнить десяток спасательных капсул.
Лориана поджала губы. Ясно, что она чего-то недоговаривает, и это пробудило в Фарадее любопытство. Он стоял и ждал с присущим серпам терпеливым нетерпением. Наконец, Лориана заговорила.
— Как давно вы здесь, на острове? — спросила она.
— По большому счету, не так уж давно. Всего шесть недель.
— Но тогда… вы не знаете…
На свете мало что могло бы напугать серпа Майкла Фарадея. Однако перспектива чего-то неизвестного и не поддающегося вычислению стояла во главе списка его личных страхов. Особенно когда об этом сообщали с интонацией, которая обычно сопутствует фразе «Вам лучше присесть».
