Команда Джерико подняла со дна Нила баржу серпа Ахенатона; спасла серпа Эрхарта, утонувшего после падения самолета в воду; а когда прогулочная подлодка Великого Истребителя Амундсена затонула в ледяных водах Россшельфа в Антарктике, ей на выручку призвали именно «Спенса».
И вдруг в конце первого года капитанства Джерико в центре Атлантики затонула Твердыня, подготовив тем самым сцену для самой грандиозной спасательной операции в истории человечества.
Однако занавес над этой сценой был пока плотно закрыт.
В отсутствие Великих Истребителей, составлявших Всемирный Совет серпов, некому было выдать разрешение на проведение спасательных работ. В Северной Мерике бесновался Годдард, вопивший, что Священный Периметр нельзя нарушать. Представители региональных коллегий, равнявшихся на Годдарда, патрулировали акваторию, выпалывая всех, кого там обнаруживали. По всем этим причинам руины затонувшего города оставались в неприкосновенности. Останки Твердыни лежали на глубине всего в два километра, но это было все равно как если бы они затерялись где-то в межзвездном пространстве.
При всех этих трудностях любой региональной коллегии требовалось немало времени, чтобы набраться мужества и решиться на спасательную экспедицию. Но как только Амазония заявила о своих намерениях, к ней присоединились и другие. Поскольку Амазония первая осмелилась высунуть голову из раковины, она потребовала себе право возглавить операцию. Прочие коллегии немного покудахтали, но перечить не стали. Главным образом потому, что Амазония тем самым подставляла себя под удар взбешенного Годдарда.
— Вы, конечно, знаете, что наш нынешний курс отклоняется на несколько градусов от заданного? — осведомился Уортон. Поссуэло ушел с мостика, поэтому чиф и решился обратиться к капитану.
— Скорректируем курс в полдень. Это задержит наше прибытие на несколько часов. Если придем вечером, попадем в неловкое положение: слишком поздно для начала работ, но слишком рано, чтобы отправиться на боковую.
— Правильно рассуждаете, сэр, — сказал Уортон, затем бросил быстрый взгляд наружу и немного смущенно поправился: — Ох, виноват, мэм, ошибся. Всего несколько минут назад было облачно.
— Извиняться ни к чему, Уортон. Мне все равно, как меня называют, особенно в день, когда в небе и солнце, и облака.
— Да, капитан, — сказал Уортон. — Я не хотел быть невежливым.
Рот Джерико едва не искривился в усмешке, но это было бы проявлением неуважения к Уортону, чье извинение, пусть и ненужное, было, однако, искренним. Хотя наблюдение за солнцем и звездами входит в обязанности моряков, они попросту были непривычны к метеорологической флюидности
