В этот раз Андрей не стал сам вскрывать магазин, ему было лень. Имея под рукой автомат, он чувствовал себя самым крутым в городе и просто ехал по дороге пока не увидел открытые двери магазина. Входя в магазин, он на всякий случай крикнул — Я не кому не хочу причинять вреда. — автомат был снят с предохранителя. В нутрии стояли трое мужчин, у двух из них были ружья, стволы которых смотрели на Андрея. Он такой крутой, никак не ожидал встретить вооруженных людей. Крутость моментально покинула его, оставив один на один с ружьями. Проклиная свою лень, а ещё больше глупую мысль о своей крутизне, он срывающимся голосом, сказал — Давайте тихонько, опустим оружие. Мне нужно немного еды. — Мужчины опустили оружие, Андрей тоже опустил автомат. В людях всё ещё оставалась вера в слова и стремление договориться. — Ты военный? — спросил один из них. — Да. — Андрей не стал ничего объяснять, посчитав это не важным. — Так я наберу немного продуктов? — Набирай. Мы тут такие же покупатели как и ты. — хохотнул один из троицы. Андрей взял пакет и накидал в него консервов, хлеба, колбасы и конфет. Решил кинуть ещё сгущёнку, но его окрикнул мужчина держащий мешок в который двое других скидывали продукты. — Это не трожь, это детям. — Хорошо — Андрей решил уходить по добру по здорову. — Скажи военный — его окликнул мужчина держащий мешок, когда он уже открыл входную дверь. — Почему вы военные, народ не защитили? Почему позволили всему развалиться? — Андрей не был военным, но его испуг перед этими простыми мужиками, сложившийся с глупыми вопросами самого бесполезного из этой троицы, вдруг взбесили его. Такие люди как этот мужчина всегда ищут виновных, хотя сами виноваты не меньше остальных. Андрей остановился — У меня к тебе такой же вопрос. Где был ты, когда я с добровольцами, вытаскивал труппы из квартир? Почему тебя не было среди санитаров в больнице? Как ты, в конце концов, оказался в этом магазине? — Ты мне не тыч. — вдруг взбеленился мужик, видимо его нервы тоже были на пределе. — Я не просто так, я за всех стоял в пикете у администрации, требуя, чтобы они разобрались в ситуации. — явно гордясь этим ответил мужик. — И тебя я там тоже не видел. — закончил он свою обличительную фразу. — Я вижу что ты и здесь стоишь, а другие работают. — Андрей стоял в дверях готовый в любой момент сквозануть из магазина, как только перепалка перерастёт горячий конфликт. Но этого не случилось их перебил мужчина, который положив очередную банку в мешок сказал — Шёл бы ты отседова, от греха подальше. — Андрей только дверью хлопнул уходя. Уже в машине он додумывал, что люди всегда находят виноватых. Но никогда не считают виновным себя. Так после развала СССР, больше всех возмущались и обвиняли в этом других, люди того поколения, которое жило, в момент наибольшего процветания этой огромной страны. Изнеженные государством и своими правами, они начисто забыли о своих обязанностях, они с лёгкостью отступили от социалистических идей, завоеванных в жесточайшей борьбе их дедами и отцами. Развращённые, правами на труд, бесплатной медициной, образованием, бесплатными путёвками на море или в санатории, обедами в столовых за один рубль. Они с безразличием смотрели, когда умирала страна, не вникая и не понимая, что приходит конец, их распланированной другими, жизни. Надеясь, что кто-то, из выше стоящих начальников наигравшись в капитализм, снова вернёт их жизнь в рамки бесплатных квартир. Не думая, что их детям, воспитанным также как их родители, придется бороться за сытую жизнь, даже не помышляя ни о каких пенсиях. А поняв, что их мир рушиться они не пошли на баррикады, как это сделали их деды и прадеды, Они опять надеялись, что кто-то другой, встанет на защиту этого строя. Все как один проголосовали на референдуме за Советский Союз, но ни один не вышел, умереть за эту строну. А вот виноватых нашли сразу, но не успокоились, а продолжали находить таковых еще двадцать лет после. Обвиняя всех подряд, от правительства до таксистов. И теперь эта традиция продолжалась. А государство, обнаглев от вседозволенности, начало виток за витком новых финансовых махинаций над народом. Казалось бы хорошее решение, материнский капитал, бурные аплодисменты переходящие в овации. Одной рукой дают деньги за каждого второго ребёнка, но другой-то рукой отбирают не в два, а в три раза больше денег, увеличив пенсионный возраст, на пять лет. Расчёт простой. Мать получает за второго ребёнка примерно 500 тысяч рублей. Пенсионер получает в среднем 12 тысяч рублей в месяц, соответственно за пять лет отнятых у человека пенсии, он не дополучит 720 тысяч рублей. Эти 720 тысяч нужно умножить на два, так как недополучат все а не каждый второй как в материнском капитале. На выходе получаем 1440000 р. Вопрос, куда делись остальные деньги??? И таких примеров много.
