Ей хотелось сейчас не думать ни о чём. Ни о сорвавшемся отъезде, ни о теле инквизитора, которое Шталь оставил догорать вместе с «тойотой» и сараем, ни о том, что всё это было проделано её спасителем явно со знанием дела, ни о собственных планах на будущее.
Мартин разжёг камин в просторной, почти лишённой мебели гостиной. Тепло от него и чая с коньяком блаженно растекалось по телу. Этот огонь, который уютно трещал, освещая полумрак комнаты, был совсем другим – возрождающим, а не разрушающим.
Шталь поднялся с коврика у камина, вышел и вернулся через пару минут.
– Твоя ванна готова, – сказал он и решительно отобрал у неё кружку. Регина запротестовала. – Допьёшь потом, а то ещё уснёшь там.
Она и в самом деле чуть не уснула в горячей воде. Почти никаких флаконов в ванной комнате не обнаружилось, кроме бутылочки мятного мужского шампуня. Его пришлось использовать и для волос, и как пену для ванны. Но это ничуть не испортило удовольствия. Она больше не мёрзла, руки уже почти не дрожали, синяки и царапины на теле не выглядели пугающими, так что постепенно Регина начинала чувствовать себя по-настоящему, потрясающе, восхитительно живой.
Мартин нашёл не только ключ от наручников, но также её чемодан и сумку, однако по привычке Регина взяла в ванную комнату только трусики и короткую майку, как дома. Когда спохватилась, было уже поздно. Пришлось выскальзывать из ванной и перебежками отправляться за другими вещами.
Не успела.
Шталь перехватил её в коридоре. Остановившись прямо перед чемоданом, небрежно прислонился к стене. На губах – ухмылка. Как он может быть таким спокойным после всего, что было? После того, как убил человека? Пусть даже свихнувшегося инквизитора, всё равно. Или на него алкоголь действует как валерьянка?
– Как ты это сделала? – спросил Мартин.
– Что?
– Позвала меня.
– Потом расскажу, – буркнула Регина, пытаясь пониже натянуть майку. Неудобно получалось: тянешь вниз – вырез становится совсем уж неприличным, отпускаешь – задирается. А про колокольчик всё равно придётся рассказать, вот только как объяснить, почему именно он стал тем, кто почувствовал и нашёл её?
– А знаешь, что я из-за тебя вынужден был отказаться от своих важных планов?
– Ну, извини, что попалась в руки этому ненормальному в такой неурочный день. Ты, небось, и новый год собирался встречать не со мной. Так ведь?
– Ещё бы. В баре с отплясывающими танец живота прекрасными одалисками. Или в бане.
Регина поморщилась. Его глаза смеялись. Захотелось запустить в него чем-нибудь тяжёлым.
