Хорошо ли так поступать?
Перед внутренним взором Вэна замелькали образы несчастных лабораторных мартышек, вцепившихся мёртвой хваткой в мягкие игрушки.
– Нет, – сказал он, – так поступать нельзя.
Мистер Фэлборг посмотрел в глаза Вэну.
– Я очень рад, что ты так думаешь. – Он резко встал. – Пожалуйста, пойдём со мной.
Мистер Фэлборг повёл его через арочный проход в коридор. Вэн думал, что они пойдут по тому же маршруту, что в прошлый раз, но его глаза то и дело натыкались на нечто совершенно новое: целую стену из вырезанных из нефрита деревень, ряды блестящих геральдических щитов, открытый дверной проём в комнату с сотнями огромных рогатых жуков, поблёскивающих внутри стеклянных коробок. Они сделали несколько поворотов и поднялись по лестнице. Мистер Фэлборг шагал быстро и не оглядывался. Вэн старался не отставать, хотя проносящиеся мимо них многочисленные коллекции так и манили взгляд.
К тому моменту, когда они добрались до небольшой комнаты с красными бархатными шторами, у Вэна уже голова кружилась от всего увиденного, и он сомневался, что сумеет в одиночку найти дорогу назад. Мистер Фэлборг закрыл дверь и неторопливо осмотрел комнату, прошёлся вдоль каждой стены и проверил каждое пятнышко. Наконец он подошёл к спрятанным дверям, раздвинул шторы, достал из кармана жилетки ключ на золотой цепочке и вставил его в маленький дверной замок.
Сердце Вэна гулко заколотилось.
Створки распахнулись.
– После тебя, – сказал мистер Фэлборг.
Вэн шагнул в проём. Мистер Фэлборг зашёл следом и закрыл за ними двери.
На секунду комнату поглотил мрак. Воздух здесь был неподвижен и ничем не пах. Затем вспыхнул свет, и Вэн понял, что стоит в большой квадратной комнате без единого окна. С потолка, будто светящаяся морская актиния, свисала изогнутая стеклянная люстра. В стенах были встроены полки. Помещение напоминало библиотеку, только полки были заняты не книгами, а ящиками. Деревянными, картонными и металлическими, какие-то размером с коробку из-под башмаков гиганта, другие едва вместили бы пару младенческих пинеток. Но что-то подсказывало Вэну, что в этих коробках хранилась не обувь.
Его сердце застучало быстрее.
Возможно, этот стук заглушил все остальные звуки. Или они были слишком тихими, чтобы Вэн сразу их заметил. Но стоило мистеру Фэлборгу включить свет, как из коробок послышался тихий шорох. Чем дольше горела люстра, тем шорох становился громче, перерастая в постукивание, шёпот и дребезжание, как сгущающиеся вокруг пятна света тени.
