– Я… – Вэн замолчал.
Питер отвернулся и поставил Супер-Вэна назад в центр сцены.
– Ты сказал, такое уже бывало? – нарушил молчание Вэн.
Питер пожал плечами.
– Обычно я просто сижу дома. Но у твоей мамы есть ты, и, видимо, поэтому он решил потащить меня с собой. – Он опять посмотрел на Вэна. – Ты же не хочешь, чтобы они были вместе, так же?
В голове Вэна замелькали страницы воображаемого календаря. Он представил, как ему всё чаще и чаще придётся проводить время с Питером. Представил, как они переезжают в его помпезный дом и его вынуждают называть надменного мистера Грея папой. Представил, как мама будет оставлять его наедине с Питером, пока она сама будет одаривать мистера Грея своей особенной улыбкой, и как Вэн окажется недостаточно громким и быстрым, чтобы остановить её, пока она будет всё сильнее от него отдаляться.
– Нет, – сказал он.
Питер секунду помолчал и осторожно коснулся бархатного края миниатюрного занавеса.
– Хотел бы я…
Вэн выровнял занавес, прикрыв торчащий уголок записки.
– Чего бы ты хотел?
Но Питер не договорил. Вместо этого он опять наклонил голову к двери.
– Слушай.
Вэн попытался.
– Я ничего не слышу.
– Вот именно. Там слишком тихо. Они, скорее всего, целуются.
– Нет!
– Да.
– Нет!
Оставив спор, Питер бесшумно подошёл к двери и жестом позвал Вэна следовать за ним.
Вдвоём они прокрались по коридору и выглянули из-за угла в кухню.
Мама и мистер Грей стояли, склонившись над доской для резки, и делали что-то, включающее в себя ножи и травы. Их руки были очень близко друг к другу, но между ртами оставалось несколько дюймов.
– Я же тебе говорил, – сказал Вэн немного громче, чем следовало.
Их родители подняли головы.
Мистер Грей выглядел слегка раздосадованным.
Мама ослепительно улыбнулась.
– Джованни! – пропела она. – Почему бы вам с Питером не накрыть стол? Покажи ему, где у нас всё лежит.
Вэн повёл Питера к шкафчику с приборами. Когда они проходили мимо доски для резки, мама быстро чмокнула Вэна в макушку. Мистер Грей проигнорировал их обоих.
Вэн с Питером разложили на маленьком столе ножи и вилки. Из динамиков лилась музыка, и Вэн не мог разобрать ни слова из тихого разговора мамы и мистера Грея, хотя он несколько раз услышал мамин смех, похожий на колокольный перезвон. Он покосился на Питера.
Питер стоял, понурившись. Его лицо ничего не выражало, а глаза больше не казались ледяными. Сейчас они выглядели просто… мокрыми. Впервые Вэн ощутил к нему не то чтобы симпатию, но нечто теплее и мягче, чем неприязнь. Однако, прежде чем Вэн сумел сформулировать, что же он чувствовал, в дверь опять постучали.
