Вэн сглотнул. В его памяти замелькали картинки: открытое окно, белка Барнавельт, фигурка белой кошки на его миниатюрной сцене, которую он использовал вместо белки…
– Я увидел кошку, – вырвалось у него.
– Кошку? – повторила мама.
– Она была во дворе. Я подумал, что она потерялась. И попытался её поймать.
У мамы стало такое лицо, будто он попытался насильно скормить ей печенье для собак. Она отклонилась и поджала губы.
– Ты выпрыгнул из окна и убежал со дня рождения, потому что увидел кошку, которая, возможно, потерялась?
В этот момент к ним подошли полицейский и хныкающая няня. Мальчики подвинулись ещё ближе.
– Да, – сказал Вэн. – Поэтому.
Ингрид Марксон поднялась во весь свой внушительный рост.
– Он убежал за кошкой, – объявила она для всех собравшихся. – Мне очень жаль, офицер, за причинённые вам хлопоты. И вы, мистер Фэлборг, простите, пожалуйста, за отнятое у вас время.
– Мисс Марксон, – начала няня. Судя по её виду, она едва стояла на ногах. – Мне так, так жаль… я просто не могла…
– Вы не виноваты. – Мама успокаивающе похлопала её по руке. – В случившемся виноват один лишь Вэн.
– И кошка, – добавил он, но его никто не слушал.
– …главное, что все там, где и должны быть, – сказал полицейский. Он кивнул маме Вэна и няне, после чего пошёл к своей машине. – Оставляю вас продолжать вечеринку.
– Вечеринка окончена.
Все повернулись на громкий голос.
Питер так и сидел на бордюре.
– Дэвид уже уехал, – продолжил он. – Остальных тоже через десять минут заберут. Мы всё время проторчали здесь, пялясь на чужие участки. Я даже подарки не развернул.
– Питер! – с упрёком в голосе воскликнула няня. – Вэн жив и здоров. Это самое главное.
Питер встретился взглядом с Вэном. Его глаза были голубыми и холодными, как вода в открытых бассейнах. Они сузились, вода потемнела, и Вэн практически ощутил кожей исходящую от Питера леденящую ненависть.
– Я не сомневаюсь, что Джованни очень сожалеет из-за испорченного дня рождения. – Голос Ингрид Марксон был достаточно громким, чтобы заставить Вэна выйти вперёд. Вдобавок она ещё его и подтолкнула. – Не так ли, Джованни?
Вэн шагнул к Питеру.
– Да. Я сожалею.
Питер отвернулся. Он ответил очень тихо, и Вэну плохо были видны его губы, но он почти не сомневался, что Питер сказал:
– И правильно.
Вэн сунул руку в карман и сжал пальцами маленькую фарфоровую белку.
– Спасибо, что пригласил на свой день рождения, – сказал он, одарив Питера самой широкой из своих улыбок. – Я прекрасно провёл время.
