Я опустил руки и начал отходить. Водохрюн к тому времени распорол рюкзак надвое, вытащил шкуру своего товарища, в которую я заворачивал ножи, отнес чуть поодаль и начал рыть яму. Закончив, он опустил шкуру на дно, засыпал пеплом и притоптал. После чего направился к озеру, замечая, но теперь игнорируя меня.
Я вернулся осмотреть растерзанный рюкзак. Энергомат, ружье, пистолет и оба ножа оказались сломаны, а сушеные энергогрибы растоптаны и съедены. Уцелел только импульсный генератор. Остальные вещи – гранаты, батареи и кольцо – я предварительно перевесил на нагрудный ремень.
В одно время подошла Веста и прилетел Рэй. Мы постояли над рюкзаком, как над трупом приятеля, генератор перекочевал ко мне на пояс, и путешествие продолжилось. Собирательство, главный жизненный промысел современного человека, оказалось для меня почти недоступным. Весте мое огорчение было понятно, так что она не замедлила предложить свой рюкзак для общих нужд.
Вернулись к поиску следов гиеноидов. Пока Рэй облетал озеро, мы с Вестой сочли благоразумным отойти от водохрюна подальше.
Новостей марсианин не принес. Не исключено, что гиеноиды приходили к озеру только с целью принесения жертвы его хозяину, но куда делись потом – погрузились в тайное логово на дне озера или реки или укрылись в каком-то ином месте, которое мы не смогли обнаружить, – было совершенно непонятно. Версия, что гиеноиды все-таки перешли реку, казалась несостоятельной: как бы быстро они не передвигались, Рэй все равно должен был бы обнаружить или следы, или услышать звуки удаляющейся армии.
Отследив свое местоположение в пространстве, я установил, что в поисках мы преодолели половину расстояния, отделяющего Новую Атлантиду от лагеря Стервятников.
– Падальщики, – презрительно отозвалась о них Веста, повторяя слова Федора Ивановича. – Без крайней надобности я бы не хотела иметь с ними дел. – Но если они и впрямь столь хорошие следопыты, как заявляют, их помощь в поисках гиеноидов нам не помешает.
* * *
Оставшиеся сто пятьдесят километров прошли быстро и без приключений. Однообразный пепел тянулся бесконечно, спускался и поднимался пологими холмами – остатками когда-то могучих гор – да изредка топорщился сухими бурыми травами. В точке расположения «Левиафана» нас ждала торчащая из пепла широкая труба, заткнутая, как водится, металлическим люком. Я постучал.
– Пароль, – четко потребовал голос из динамика в углу люка.
– Какой еще, к водохрюну, пароль? – вскипел я.
