Конечно, Вико не был инфицирован наивностью своих предшественников двухвековой давности и никогда не мог бы счесть, что обращение к математически установленным аналогиям между событиями истории древних и новых государств может служить практической цели – помогать определять с точностью до года даты крушения и гибели современных империй. Однако устройством своим «Новая наука» все же в значительной степени продолжает науку XVI века. После первых разделов – объяснения аллегорической картины, хронологической таблицы и примечаний к ней – следуют вполне ожидаемые в контексте науковедческих и методологических штудий в духе Чинкве-и Сеиченто главы «Об элементах» (Degli elementi), «Об основаниях» (Dei principi) и «О методе» (Del metodo), где эксплицируются исходные условия будущего исследования. Под элементами, или аксиомами, понимаются максимы, обладающие, по мнению автора, абсолютной достоверностью – это «свойства» наций, человеческого духа и самой познавательной способности. Основания – это те общие для всего человечества установления, сходство которых у народов, никогда не входивших в общение друг с другом, позволяет говорить о единой логике, направляющей развитие разных наций. Метод – усмотрение встречного движения воли Провидения, с одной стороны, и человечества со всеми установлениями, под водительством Божественной Мудрости изобретаемыми им в разные времена и в разных частях ойкумены, с другой.
На первый взгляд может показаться, что как в «элементах», так и в «основаниях» и в методологических рассуждениях Вико царит хаос: под эти категории просто подводятся частные и довольно случайные явления исторического мира. Так, аксиомы, в которых даются определения философии, филологии, здравого смысла и его отношения к воле, соседствуют с аксиомами о началах религий разных народов древности, а затем следуют аксиомы про ведьм, про «физику невежд, или простонародную метафизику», про первых писателей и про «порядок человеческих вещей»; тремя же основаниями науки Вико объявляются три общих для всех наций обычая: иметь какую-либо религию, заключать браки и предавать погребению покойников. Однако та настойчивость и даже своеобразная последовательность, с которой Вико обращается к эмпирическим явлениям и всякий раз возводит их в ранг «аксиом» и «принципов» своей «Новой науки», есть не что иное, как проекция в исследовательскую практику центральной идеи викианской эпистемологии. Человек не может до конца познать то, что сотворено не им, – Бога или природу. Поэтому его наука должна быть «наукой о культуре», то есть о том, что создано людьми на протяжении их истории: о формах государственности, об общественных институциях, о системах права и обо всех вообще произведениях творческой способности человека.
