Или всё же тронет?
Она с сомнением смотрела в сторону, куда он ушёл, кусая губу.
Да, Миланье боялась его, что вполне естественно. Но… в конечном итоге в ней заговорил самый обычный страх, который преследует детей, убедив, что это не самый худший вариант.
Боязнь остаться одной в темноте.
Но перед тем, как догнать его и следовать на почтительном расстоянии, Миланье решила сначала набрать провизии.
***
Пилотом этого БПР-а был крупный солдат. Куда крупнее, чем кто-либо ещё как в его отряде, так и вообще в бригаде. Один из солдат был соразмерен ему, однако того в позапрошлый понедельник сожрали демоны. Так что теперь он являлся полноправным великаном наступательно-экспедиционных войск.
Широкий в плечах и ростом почти под два метра, он напоминал небольшого медведя, который научился ходить на задних лапах. Прямоугольное выбритое лицо, как многие шутили, выбитое из камня, со слишком острыми и грубыми краями. При этом не сильно обременённое интеллектом, в шрамах и с бугром на темени посередине. Она была словно создана для того, чтоб ломать стены.
Его взгляда было достаточно, чтобы заставить новобранцев верить, что всю оставшуюся службу, если не жить рядом с ним, они только и будут, что стирать его носки или чистить зубной щёткой, своей зубной щёткой, унитазы. Однако через некоторое время все поняли, что он настолько же безобиден, как и заряженный автомат – просто не делай то, чего делать нельзя, и всё будет в порядке.
Умом он не блистал, хоть и дотягивал до нужного порога. Не тупой, но и не умный – можно сказать, что занимал устойчивую позицию чуть ниже середины. Он мог сложить два и два, десять и десять, сто и сто. Умел читать, знал историю на уровне троечника, однако всё это не делало его умным человеком.
Здесь его многие знали и ценили за умение хорошо управлять БПР-ом. Ценили как опытного пилота, и никому не было дела, что он иногда туго соображает. Во время боя вместо мозгов в нём действовали инстинкты, работали выученные до автоматизма планы и правила.
Многие те, с кем он общался, знали его лишь по позывному Кент. Просто Кент – ни возраста, ни имени, ни фамилии, ни откуда он. Никому не было интересно, кто он в реальности, а кому положено, тот и так всё знал.
И сейчас, после того, как выжил, Кент вновь чувствовал этот мандраж, чувствовал это пробегающее по телу возбуждение и тревогу. Чувствовал, что хочет выйти живым любой ценой. Оно питало его, заставляло не сдаваться, чтоб в следующий раз вновь почувствовать это. Возможно…
