Каждое решение состоит в том, что одна возможность активности принимается, а вторая отбрасывается. Таким образом каждое решение является редукцией возможностей, находящихся в системе, так как отброшенный вариант имеет меньше возможностей реализации, чем это было перед его исключением. Последующая цепь событий идет по линии возможности избранного. В нервной системе отброшенные варианты не гибнут, каким-то образом регистрируются и всегда могут дать знать о себе. Однако эти шансы уменьшаются по мере повторения выбранной возможности.
В раннем периоде жизни человека проблема: ползать или ходить занимала всю психическую активность. Решение выбора позиции стоя, наверное, требовало усилия. По мере повторения выбор был все более легким и в определенном возрасте передвижение вообще перестало быть проблемой. Это, однако, не означает невозможности возврата к отброшенной форме; даже в зрелом возрасте можно ползать. Психоаналитическое понятие подавления обозначает именно такой обратный вариант активности. Все отброшенное не умерло, оно тлеет в подсознаний и неоднократно бывает причиной тяжелых психических пертурбаций.
По мере повторения процесс решения подвергается автоматизации, а решение возникает вне порога сознания. Это не означает, конечно, что решение вообще не появлялось. Человек, с детства приученный есть ложкой, ножом и вилкой, не задумывается над этой деятельностью, а тем не менее функция нервной системы состоит в выборе соответственных для этого процесса движений. Смотря на живой организм, как на управляющую систему, а на нервную систему, как на часть организма со специальными функциями управления, нельзя проблему принятия решения ограничить только сознательной функцией, т. е. зависимой от акта воли. Решение составляет основную функцию каждой регулирующей системы. Сознательное решение является только очень мелкой, однако важной частью этой функции. Осознание процесса решения появляется только в тех случаях, когда решение становится важным, тогда оно занимает весь организм, а особенно нервную систему. Решения о хождении человека появляются вне его сознания, однако над пропастью, когда неосторожный шаг может быть причиной смерти, эта функция снова становится сознательной. Аналогично можно было бы задуматься, как держать нож и вилку, будучи в обществе, которое обращает особенное внимание на манеры за столом.
Процесс воспитания, в основном, состоит в укреплении одних и подавлении иных форм поведения, т. е. в обусловливании решения и его автоматизации. После определенной тренировки некоторые функции производятся автоматически, без анализа выбора иной возможности. Отброшенные варианты, однако, не исчезают вполне и в определенных ситуациях они могут быть использованы, хотя и вызывают удивление окружающих, оценивающих такое несоответственное поведение в обществе.
