Звук дверного сигнала пробрал Василия как удар током. Он поспешил открыть. Ангелина переминается с ноги на ногу и отводит взгляд. Как всегда красивая и нарядная. В чёрном платье до колена, на котором рябиновым цветом выделяются ажурные украшения.
– Привет, – пропищала она.
– Здравствуй, Angel. Проходи, пожалуйста.
Она аккуратно прошмыгнула, хотя Василий полностью освободил проём. Дверь гулко закрылась, и мужчина пошёл следом за гостьей.
– Чаю?
– Лучше кофе, – с нервным смехом ответила Ангелина. Села не на диванчик, как раньше, а на краешек стула. Василия это немного рассердило.
Для напитков всё было уже давно готово. Не прошло и минуты молчания, как в руках у обоих оказалось по чашке. Мужчина взял другой стул и поставил напротив. От такой близости Ангелина пуще прежнего выпрямилась, раскраснелась и отвела взор.
– Итак, – произнёс Василий, а девушка вздрогнула, – я хочу знать, что случилось?
– А что-то случилось? – бросила она робкий взгляд.
– Angel! Не прикидывайся, что не понимаешь. Я тебя обидел?
– Ой, нет, конечно! – встрепенулась она и тут же снова приняла прежний вид.
– Почему же ты тогда перестала приходить ко мне?
– А, ну-у… ты же говорил, что я мешаю… – пролепетала она, в итоге затихнув.
– Не припомню, чтобы тебя это останавливало.
– Хе-хе, – вырвался у неё нервный смешок, – это точно.
– Тогда прекрати увиливать и скажи как есть, – строго произнёс Василий, но, видя, как она ещё больше напряглась, добавил: – Я больше не могу этого переносить. Надо прояснить наши отношения.
– Наши отношения… – эхом отозвалась она, тут же прикрыв себе рот.
– Angel, мне не всё равно, понимаешь? Ты стала избегать общения. Даже в «Вотсаппе» не пишешь. Неужели всё? Мы больше не… – тут он замолчал, ибо оказался не готов закончить фразу.
– Нет, стой! – снова вспыхнула она. Потом дёрнулась и замолчала.
– Да блин! – не выдержал Василий и схватил её за плечи. Привлёк. – Скажи уже, Angel!
– Я… я… не знаю, Basil. Это такое, ну-у… просто ты ведь… для меня стал… – закончила едва шевеля губами она, во все глаза смотря в его. – Стал для меня…
Василий вздрогнул, сбрасывая зыбкий паралич неуверенности, и стал склоняться для поцелуя. Перед самым соприкосновением губ услышал:
– Всем…
Мысли смело ядерной волной чувств. Поцелуй завладел разумом мужчины, вкус её рта стал самым важным, что есть в мире. Робкая игра с языком обрела сакральное значение, как первая зелень по весне.
Не помня себя, Василий оторвался. Ангелина смотрела мокрыми, широко распахнутыми глазами.
