Впрочем, Ангелине советы по-прежнему требовались. Высылать фото получалось далеко не каждый день. После выматывающей работы, соскучившись по откровенным образам желанной девчонки, Василий испытывал невообразимое удовольствие от созерцания. Ангелина интуитивно ли, а может и с пониманием, высылала большие и яркие сеты, чтобы не прерываться на едва разыгравшемся аппетите. И это только сближало их.
Однажды спустя больше недели с последней прогулки в дверь Василия позвонили.
– Basil!!! – набросилась на него Ангелина, едва он открыл. – Съешь меня скорее, а то я умру от тоски!
– Привет, привет, – тепло отозвался Василий, обнимая соседку. – Дай я дверь закрою. Что случилось?
– Я безумно скучала и устала. Мне так плохо. Хнык!
– Бедняжка, – произнёс он, глядя в небесные глаза.
– Да-да, ещё какая.
– И молодец.
– Наверное.
– И умничка!
– Ой, спасибочки, – снова прижалась она.
– Есть уже не надо?
– Ещё не знаю, – капризно отозвалась Ангелина.
– А то я могу…
– Хи-хи, – больше ощутил грудью, чем услышал Василий. – Ты зомби, что ли?
– Я же не сразу съем.
– А как? – чуть отстранилась она и заглянула в лицо.
– Ну, тебе прям по пунктам?
– Мгу! – кивнула она.
– Это только для взрослых девочек.
– Я уже большая!
– Что-то незаметно.
– Ну ты, так нечестно, – стала вырываться она.
– Так! У тебя разве нет сегодня занятий с репетитором?
– Э-э… – замялась вдруг она. – Знаешь, я как раз хотела это обсудить.
– Не понимаешь, что говорит? – догадался Василий.
– Ой, нет, хе-хе, – нервно рассмеялась она, отводя взгляд, – с этим всё наоборот получается. Даже странно. Преподаватель он хороший, всё прям предельно ясно. Но в остальном…
– А что там ещё? – нахмурился Василий, потом спохватился и поманил на кухню. – Садись. Кофе, чай?
– Кофе.
Девушка собралась с мыслями, пока ароматный напиток разливался по чашкам, поэтому начала рассказ после первого глотка:
– Знаешь, Basil, с самого первого раза, ещё когда мама договариваться со мной ходила, Григорий Антонович смотрел на меня. Разглядывал, ну словно ощупывал, бр-р… – передёрнула она плечами. – Наверное, звучит по-дурацки, всё же мне нравится внимание, но тут немного иначе.
Василий нахмурился пуще прежнего. Пожилого репетитора можно понять – Ангелина настоящая красавица, взгляд так и притягивает. Возможно, он видит в ней внучку, ну или просто слаб на юных стрекозок. Будет не справедливо отказывать ему в эстетическом наслаждении, учитывая, что сам приник к цветку, как захмелевший шмель. Ревность, конечно, есть, да только что – завалиться вместе с Ангелиной и начать выяснять отношения? Он ей ни брат, ни родственник. Разве что сосед…
