На следующий день хасиды завершили свой путь и поздно вечером добрались до ребе. Куда ни глянь — кругом были хасиды, радовавшиеся встрече с ребе. Цадик сидел за книгами, погруженный в мысли, а шамес вышел за дверь собрать прошения хасидов. Когда наступила очередь двух путешественников, они отдали свои просьбы и бутылку вина.
После вечерней службы сотни хасидов собрались за столом ребе на праздничный ужин. На столе стояли закуски и блюда всех видов и много-много бутылок вина. Но чудо из чудес! Ребе пил лишь из бутылки, принесенной двумя хасидами. Мало того, после каждого глотка он шептал:
— Райский вкус! Райский вкус!
Так повторялось за каждой трапезой в течение всего праздника.
Два хасида удивлялись: почему простое вино хозяина гостиницы заслужило такое внимание и похвалу ребе? Но они, конечно, не осмеливались спросить.
Когда Швуес закончился, два хасида получили благословение ребе и направились домой. Они решили, что остановятся в той же гостинице и купят у хозяина несколько бутылок вина.
Добравшись до места, они попросили у хозяина несколько бутылок вина, которое он послал ребе. Разумеется, они обещали заплатить полную цену. Однако их ждало разочарование. Та бутылка вина была у хозяина единственной, и он рассказал им следующую историю.
— Когда я был молод, много лет назад, то работал шойхетом и моэлем. Однажды в канун Йом Кипура я был занят с самого утра: резал кур для капорес; стояла длинная очередь женщин с курицами в руках. Тут вдруг приехал деревенский еврей на своей телеге, умолявший со слезами, чтобы я отправился к его ребенку. Я знал, что он из дальней деревни. Но возможно ли было оставить еврейского младенца без обрезания? Недолго думая, я передал всю работу другому шойхету и отправился в путь.
Когда я добрался в деревню, там оставалась единственная еврейка — мать новорожденного. В такое время, в канун праздника, кто бы поехал в столь отдаленное место? Все евреи из села отправились в соседнее местечко на службу в синагоге. Проблема была в том, что невозможно было найти сандака, который держал бы младенца во время обрезания.
Время шло, а мне еще нужно было вернуться домой на предпраздничный обед.
Внезапно в дверях появился старик, который согласился быть сайдаком. По окончании церемонии старик исчез. Я был удивлен. Никто из жителей деревни не знал того старика и не видел его раньше. Я дал указания матери и отцу и быстро уехал, так как хотел вовремя попасть домой.
