В сказке описаны сверхъестественные персонажи и вымышленные действия в вымышленной реальности, но начальный эпизод приглашения раввина в новую общину, в результате чего более бедная община лишается лидера, добившегося известности в регионе или в стране, описывает распространенную практику. В хасидских кругах ребе были харизматичными личностями. Соответственно место ребе передавалось от отца к сыну, и создавались династии. Однако в нехасидских общинах Восточной и Центральной Европы раввина назначали в результате конкурса из числа наиболее квалифицированных ученых. Общины часто конкурировали за выдающихся кандидатов.
Переход в сказке от реального мира к вымышленному происходит в момент осознания, что представители состоятельной общины крупного города фактически являются чародеями, похитившими раввина. Затем в повествование включаются три темы, часто встречающиеся в еврейской фольклорной традиции: похищение, говорящий череп и похороны по еврейскому обычаю.
Похищение
Рассказы о похищении в еврейской традиции известны со времен позднего Средневековья и Возрождения. Похитители не принадлежат к еврейской общине — это христиане, демоны или чародеи. Они относятся к категории иноверцев, «других», на фоне которых еврейская община определяет свою собственную положительную идентичность. Зильберштейн и Кох рассматривают различные категории «другого» в современных еврейских общинах, хотя демоны и ведьмы в этот анализ не включены [1]. В данной сказке замаскированные чародеи представляют собой символический эквивалент демонов.
Самой широко известной историей о христианских похитителях является сказка о «еврейском Папе», в которой рассказывается о похищении младенца нянькой (см., например, ИФА 2644, т. 1, № 23). Мораль сказки ИФА 5361 (наст. т., № 17), повествующей о похищении грабителями-евреями, аналогична морали данной истории. Ср. также сказку ИФА 9182 (т. 1, № 55) о добровольном путешествии в мир демонов.
Говорящий череп
В целом необходимо различать два взаимосвязанных мотива: «говорящая живая голова» и «говорящий череп вещает о прошлой жизни и предсказывает будущее». В доступных источниках самым ранним (I в. до н. э.) появлением мотива говорящей головы можно считать «Метаморфозы» Овидия (11.52–53), где описана голова Орфея, плывущая по реке с его лирой и продолжающая петь после того, как он был жестоко убит. Образ появляется также в «Повествованиях» Конона [2]. В сборнике валлийских легенд XI в. «Мабиногион» в истории Бранвен, дочери Ллира, описывается голова Бендигейд-Франа, которая оставалась живой спустя 48 лет после того, как была отделена от туловища [
