— Смогу. — ответил я, пытаясь скрыть неуверенность.
А ещё попытался скрыть стон боли, когда вставал. Это далось легче, чем ожидал, но больнее, чем хотелось бы.
— Идем. Не отставай.
Неведомо как, но старуха «видела», что я поднялся и прекрасно ориентировалась в местных коридорах.
Она нырнула в темноту прохода, я поспешил за ней, чтобы не отстать. В отличие от неё, мне пришлось опираться о стену, держаться за неё рукой, чтобы не упасть и не заблудиться. Потому что если слепой старухе не нужен свет, то мне нужен и ещё как. Повезло, что чуть дальше нашелся ещё один светильник, что указал спуск вниз, куда мы и направились.
Через пару минут блужданий по темноте коридоров и переходов, старуха привела меня в то самое место, где я первый раз её увидел. Она остановилось, вслушиваясь в гул перемалываемых вещей. Они вылетали из прохода напротив нас, метрах в тридцати. Падали на платформу и замирали. Здесь собралась изрядная куча мусора и оставалось только подивиться, почему, если куча постоянно пополняется, здесь осталось свободное место.
— Тебе надо найти что-то ценное, — повернулась ко мне старуха, — Чего ждешь? Вперед. Ищи дерево, металл, любые хоть немного целые предметы. Если увидишь что-то необычное, то говори.
Я видел лишь очертания, смутные силуэты, но даже этого хватало, чтобы понять — передо мной куча редкостного хлама. Не в том я положение находился, чтобы проявлять щепетильность, поэтому смело полез в самые большие кучи.
— Сапог нашел. С оторванной подошвой, — отчитался я.
— Резиновый или кожаный?
— Резина кажется. Ещё дырки в нескольких местах.
— Кидай рядом со мной.
— Хорошо. Здесь туго с деревом и прочим, что вы озвучили.
— Никто не говорил, что будет легко.
— Ясно.
— Вода, мазь и перевязка — всё стоит тридцать монет. Ты наверняка захочешь есть и пить, а цены на пайки сам знаешь какие. Ведь знаешь? Чтобы расплатиться, тебе потребуется несколько дней. Возможно — много дней. Так что старайся лучше, парень.
Сказано это было скрипучим, донельзя неприятным голосом. И подкреплено наведенным на меня оружием. Старуха опасается, что я взбунтуюсь и брошусь на неё?
— Как скажете, — ответил я мирно, — Не то, чтобы мне это нравится, но я выплачу свой долг. Нашел кусок дерева.
— Кидай ко мне, а сам ищи дальше, — только и сказала она.
Так прошел следующий час. Я копался в мусоре, находил что-то ценное, кидал ей. Часть она выбрасывала обратно, часть бросала себе за спину в коридор. Это не пыльная, если сравнивать с очисткой дерьма, работенка измотала меня так, что я едва держался на ногах. О чем прямо и сказал.
