Мертвых нигде не любили. Каждый знал, что умершего надо как можно скорее сжечь, чтобы злоба не проникла в него. Иначе живые быстро пожалеют о промедление. Мертвец восстанет, мутирует, а дальше... Зависит от того, сколько ему дали времени на мутацию. Если сразу уничтожат, то не так страшно. Если пару часов... То на улицы выйдет смертоносная тварь, которая начнет убивать и плодить себе подобных.
Старик это всё, конечно же, прекрасно знал. А я знал, что не могло быть здесь никакой цены в десяток монет! С запозданием мелькнула догадка, что меня пытаются развести! Этот вшивый, плешивый старикан, на две головы меня ниже!
Злость вспыхнула, как пожар, побежала по венам. Я шагнул вперед и крикнул на мерзавца:
— Да как ты смеешь лгать, урод!
Старик отшатнулся, в его глазах мелькнул ужас.
— Не бей! Ты раб злости, да?! Я сразу не понял! Конечно же бесплатно труп сожгу!
Старик поспешно отодвинулся от меня и спрятался за стол. На его лице отчетливо читался страх и мне это... Понравилось. Правда, ненадолго. Теперь уже я ощутил ужас, осознав, что только что произошло.
Я поддался эмоциям... Злости...
— Не раб злости? — раздалось из-за стола ликование, — О, мальчишка боится! Раб страха! Раб страха! Сволочь! — завопил он яростно.
— А ну заткнись, урод, пока я тебе голову не проломил!
Слова вырвались раньше, чем я успел подумать, как мне быть. Ещё одна вспышка злости... Слишком опасно — мелькнула мысль и быстро исчезла. Я едва удержался, чтобы не броситься на старика. Тот что-то понял по моему лицу и задрожал.
— Не бей! Только не бей! Я стар!
— Сжигай отца, урод! — ткнул я пальцем в тело.
— Как скажешь! Но может оставишь тело? Я заплачу! Пятьдесят монет! Хорошее тело!
— Сжигай или я сам тебя запихну в печь!
— Понял, не дурак!
Старикан в мгновение ока оказался у одного из люков и открыл его. Оттуда дохнуло нестерпимым жаром и я отошел подальше, внимательно следя, что будет дальше. Надо же... Пятьдесят монет за отца. Предательскую мысль, что это хорошие деньги, которые помогут мне продержаться, подавил в зародыше. Знаю я, куда тело денут. Пустят на мерзкие опыты. Твари... Какие же здесь все твари...
Тем временем старик чем-то щелкнул под столом и толкнул его в сторону печи. Оказалось, что это каталка, а я и не заметил в темном помещение. Не прошло и десяти секунд, как тело отца скрылось в пламени. Больше меня здесь ничего не держало и я как можно скорее поспешил на улицу. Но проклятая дверь не поддалась! Я дернул раз, другой, чувствуя, как подступает паника. Воображение живо нарисовало, что старик берет кочергу и бьет меня по голове. Взгляд ухватился за засов и мозг запоздало сообразил, что надо дернуть в сторону.
