Закопавшаяся в коридоре Ольга входит на кухню. Вид у нее озадаченный.
— А зачем у вас в комнате три кровати? — спрашивает она. Филька перестает пялиться на Егорова.
— А как? — удивляется он. — Моя, бабушкина и мамина.
— А во второй комнате кто живет? Той, запертой?
Филька бледнеет и отступает, вжимаясь в подоконник.
— Это папин кабинет, там закрыто, — говорит он шепотом. — Туда нельзя.
— У тебя же нет папы.
— Нет, есть! — сердито выкрикивает Филька и съеживается, испугавшись собственного голоса.
— Да ладно тебе, — фыркает Ольга. — Спите втроем в одной комнате, а вторая стоит запертая. Глупо как-то.
Она сует руки в карманы и приваливается к дверному косяку, небрежно скрестив ноги. Смотрит поверх Филькиной головы — на окно, за окно, терпеливым, тяжелым, взрослым взглядом. Филька краснеет.
— Сама ты глупая, — огрызается он. Мнется, тихо добавляет: — Он иногда там бывает. Я слышу, как он ходит.
Яна вскидывается, прислушивается: нет, ничего. В старом доме стоит теплая, перепрелая тишина, как стежками пронизанная едва различимым хныканьем соседского младенца. Яна вдруг понимает, что шаги доносились с другой стороны. С той, где находится запертый кабинет Филькиного отца.
— У него там всякие нужные книжки, — шепотом говорит Филька. — И блокноты. Я иногда захожу, беру почитать, когда дома никого. Ну, совсем никого, и его тоже, понимаешь? У него там всякое… про обычаи, и про индейцев… про то, как они узелками писали. Целая книжка…
— Так ты это из книжки взял? Тогда зачем мы мучились, список слов делали и все такое? — возмущается Ольга. Филька сердито дергает плечом:
— Так у них там все больше про убитых врагов, золото и кукурузу с курицами.
— Скукотища.
— И ничего не скукотища! Ну, про куриц — да, но у него там куча всякого еще, про всякие народы, и сказки, и мифы…
— Древней Греции которые? — спрашивает Яна. Ольга стучит пальцем по лбу:
— Конечно, а какие еще?
Но Филька качает головой:
— Нет. То есть и они тоже, но это фигня, это я еще в первом классе в библиотеке взял. А у него всякие… со всего мира. И еще… про колдунов всяких… ритуалы…
Яна чувствует, как ее нос вытягивается от любопытства. (…любопытной Варваре на базаре нос оторвали, говорит папа. Я тебе разрешал здесь рыться? У тебя свои книги есть, а эти — для взрослых).
— Расскажешь потом про колдунов, — требует Ольга. — А зачем твоему папе такое?
— Ему для работы нужно, — объясняет Филька. — Он ученый. Этнограф. Он даже в Африку в экспедиции ездит.
