Пятидесятница (день Святой Троицы) и сошествие Святого Духа. Антология святоотеческих проповедей | страница 39



(Лк. 12: 49). И теперь, в Сионской горнице, этот огонь уже пылает — как Огонь поистине небесный. Вот что говорит святитель Григорий Великий: «Дух, совечный Отцу и Сыну, является в огне потому, что Бог есть бестелесный, неизреченный и невидимый Огонь, по свидетельству Павла: Бог наш есть огнь поядающий (Евр. 12: 29). Бог называется Огнем потому, что Им уничтожается ржавчина грехов. Об этом Огне Истина говорит: огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! (Лк. 12: 49). Ибо землей названы земные сердца: которые, постоянно скопляя в себе низшие помыслы, попираются злыми духами. Но Господь посылает на землю огонь, когда дуновением Святого Духа воспламеняет сердца плотских людей. А земля возгорается, когда плотское сердце, холодное в своих нечестивых наслаждениях, оставляет пожелания настоящего века и воспламеняется любовью к Богу. Итак, Духу подобало явиться в огне, потому что Он от всякого сердца, которое исполняет, отгоняет оцепенение холода и воспламеняет его к желанию Своей Вечности». А вот как излагает эту же истину о поистине огненном Божественном достоинстве Святого Духа в «Слове в день Пятидесятницы» святитель Филарет Московский: «Что такое Дух Святой в первоначальных дарах Своих, сие изъясняет Сам Он Своими огненными языками (Деян. 2: 3). Он есть Невещественный Огонь, Который действует двумя силами: светом и теплотой — светом веры, теплотой любви».

Святитель Феофан Затворник, размышляя о причинах того, почему Святой Дух сошел на апостолов именно в виде огненных языков, а также свидетельствуя о Его пламенной мощи, применяет весьма яркий образ. По мысли святителя Феофана, человек до своего грехопадения являлся как бы неким чистым, совершенным и незамутненным зеркалом, в котором сиял небесный Божественный свет, отражалось немеркнущее сияние Божественной благодати. И прежде всего этот небесный отсвет блистал в природном духе человека — как высшей и главнейшей составляющей нашего тварного естества. Однако то, отражавшее Божественную реальность, чистое и совершенное изначальное духовное зеркало, каковым некогда являлся людской природный дух, было нами уничтожено, оказавшись разбитым на мелкие — духовные же — осколки, при грехопадении Адамом. И теперь эти жалкие осколки прежнего духовного людского величия могут отражать в себе Божественную реальность лишь изредка, неясно, криво, косо и в ничтожно малой степени; точно так же, как не способен отразить в себе всю полноту окружающего нас мира, не исказив и не обеднив ее, физический, земной зеркальный осколок. Однако сила Святого Духа есть именно огненная Божественная мощь, и потому она может Своим небесным пламенем переплавить и сплавить эти осколки нашего разбитого зеркала-духа в обновленную — гладкую и совершенную — поверхность, в новое целостное духовное зеркальное полотно, которое отобразит в себе Божественную реальность, как и прежде, засияв ее отраженным светом. Подобным же образом поступают люди с самым обычным материальным стеклом: разбитое, оно вновь отправляется в раскаленную печь и переплавляется, силой земного огня, в новую — прекрасную и целостную — вещь. Однако святитель Феофан ведет речь об ином Огне — о небесном Огне Святого Духа; и местом, где может произойти такая духовная переплавка, оказывается отнюдь не обычная стекольная мастерская, но мастерская духовная — Христова Церковь. Как говорит о таком возрождающем огненном воздействии Духа Святого на человеческий дух святитель Феофан, «дух человека падший или греху работающий все же есть дух. Что-то неземное отражает он в себе, хотя определить нельзя, что такое, как разбитое на мелкие части зеркало отражает что-то, но ничего целого… Чтоб сия жизнь целостно проявилась, надобно, чтоб Дух Божий пришел и, как огнь, разварил раздробленные частицы человеческого духа и слил из них целого