– Змея гналась за нами? – спросил Макс.
– Нет, – выдохнула Кон.
– Откуда ты знаешь? – воскликнул Макс.
Лайла упала на колени, схватившись за бок:
– Змеи так не делают, Макси. Мы оба это знаем. Я просто… забыла.
– Мы запаниковали, – с горечью сказала Кон. – И что теперь? Смотрите! Никаких змей. Мы сглупили. И заблудились окончательно.
В отдалении виднелась большая лужа. Мышцы Фреда болели, но он подошел к ней и принюхался. Воняло гнилью. И все же ему ужасно хотелось пить. Он сделал маленький глоток и тут же сплюнул.
– Пить нельзя, – сказал он. – На вкус как ноги мертвеца.
– Но я хочу пить! – взмолился Макс.
Фред огляделся по сторонам, надеясь найти воду, пока Макс снова не зарыдал.
– Выжми свои волосы, – посоветовал он. – Они ведь мокрые. – Он скрутил прядь своей темной челки, и ему на язык упало несколько капель. – Это лучше, чем ничего.
Макс пожевал свои волосы и зажмурился.
– Я боюсь, – сказал он.
Он не жаловался – просто констатировал факт. Фред решил, что это даже хуже слез.
– Я знаю, – тихо ответила Лайла. – Мы все боимся, Макси.
Она подошла к брату и прижала его к себе. Его тонкие пальцы коснулись ожога у него на запястье, но она не оттолкнула его руку. Она зашептала ему на ухо по-португальски – тихонько, нараспев, как колыбельную.
Фред взглянул на них. Оба они дрожали.
– Утром все будет не так плохо, – сказал он.
– Разве? – с издевкой спросила Кон. – Ты и правда так думаешь?
– Хуже быть уже не может, – ответил Фред. – Когда станет светло, мы сможем найти дорогу домой.
Кон сердито посмотрела на него, в ее взгляде чувствовался вызов, но Фред, не моргая, выдержал его. Его лицо сплошь состояло из углов – острый подбородок, острые скулы. Взгляд его был пронзителен.
– И что теперь? – спросила Кон.
– Наши мама с папой говорят… – начала Лайла и чуть не заплакала при мысли о родителях, но в конце концов сглотнула и продолжила: – Они всегда говорят, что утро вечера мудренее. Они говорят, что усталость заставляет творить глупости. А они ученые. Так что нам надо поспать.
У Фреда ныло все тело.
– Так. Хорошо. Давайте спать.
Он лег на бок в сырую траву. Его одежда промокла до нитки, но было тепло. Он закрыл глаза и представил, как проснется в своей постели в школе, рядом с посапывающими соседями по комнате Джонсом и Скрейзом. Муравей прополз по его щеке.
– Разве нам можно спать? Вдруг у нас сотрясение мозга? – спросила Кон.
– Думаю, тогда у нас кружилась бы голова, – заметила Лайла.
В полусне Фред попытался определить, не кружится ли у него голова. Мир завертелся перед глазами.
