— Вы солгали в самом важном вопросе, фрекен Линд, — продолжал Карл Юрген. — Я хотел бы знать почему.
Лиза овладела собой. Она метнула быстрый взгляд в сторону Карен, но Карен ответила ей ненавидящим взглядом.
— Мне очень жаль… — заговорила Лиза. — Ужасно жаль. Но вы сами сказали. Я понимала, как подозрительно выглядит, что я поехала назад к гольф-клубу. В то первое утро, когда вы пришли в контору, я просто испугалась. К тому же это был такой удар… — добавила она тихо и жалобно. — Я любила Свена.
Карл Юрген выждал.
— Хорошо, раз вы признались, что поехали к гольф-клубу, фрекен Линд, я хотел бы знать, зачем вы это сделали.
Она была в полном смятении.
— Я… я беспокоилась о Свене — он был сам не свой в последние дни. Что-то его угнетало. Я спрашивала его, но он не захотел рассказать мне, в чем дело. И вот… в тот вечер, когда мы с доцентом Бакке оставили его на трассе для гольфа, мне показалось, что он нервничает больше обычного. Я словно предчувствовала, что что-то случится… — Она тихонько заплакала. — И я оказалась права. Только я никогда не думала о таком ужасе…
И вот я сидела там… И то, что случилось… очевидно, случилось, пока я сидела там и ничего не заметила. Чувствовала только, что боюсь… Очень боюсь…
— А такси?
— То, которое взяла я, сразу уехало назад в город. А другое, то, что прислал доцент Бакке, появилось в одиннадцать с минутами.
— Вы говорили с водителем?
— Нет, у него в машине работало радио, и я чувствовала запах трубки, которую он курил, но я с ним не говорила, я боялась, что он сердится, ведь Свен не пришел. Я слышала, как он уехал в сторону города четверть часа спустя.
— Водитель вас не видел?
— Нет.
— Где вы сидели, фрекен Линд?
— С западной стороны клуба, на скамейке, где обычно сидят кэдди, у самого входа в магазинчик в подвальном этаже.
— Оттуда, где вы сидели, вы могли видеть трассу между семнадцатой и восемнадцатой лунками?
— Нет… я… нет, оттуда трассы не видно…
— Как долго вы там сидели?
— Почти до половины двенадцатого, а потом я дошла пешком до церкви Pea и там села на трамвай.
— И это правда? — спросил Карл Юрген.
Дурак, подумал я, ты что, не видишь, что это чистая правда, что она все это пережила?
— Правда, — ответила Лиза.
Карл Юрген закурил новую сигарету. Кажется, он хотел что-то сказать, но передумал.
— На сегодня достаточно, — объявил он.
Обстановка после его ухода не разрядилась.
Минут десять мы сидели и слушали, как Пребен разглагольствует о маленькой серебряной китайской шкатулке, которая стояла перед ним на столе. То есть, собственно говоря, никто его разглагольствований не слушал — просто всех успокаивал благозвучный, хорошо поставленный голос, рассуждавший на нейтральную тему. Наконец Пребен встал, намереваясь уйти. …
