Все уставились на Вильяма. А он, бедняга, готов был сквозь землю провалиться оттого, что его уличили в такой неслыханной чистоплотности.
— Чистоплотность похвальное качество, — заметил я.
— Вообще-то да! — Предводитель подумал. — А этот «ягуар», его что, спер… угнали?
— Нет, на нем приезжал его владелец. У нас с ним тут… у нас тут неподалеку старая тетка живет. Он ведь по этой улице шел, правда?
— Вот по этой самой. — И они ткнули пальцами.
Значит, как я и думал с самого начала, Свен побывал в Энербаккене. А вовсе не нашел и не подобрал трамвайный билет на трассе для гольфа.
И он не просто побывал здесь — я узнал, что он приезжал сюда дважды, узнал даже, в котором часу.
Я шел и мысленно благодарил мать Вильяма за то, что она «такая зануда насчет времени».
До остановки трамвая в Энербаккене было всего два квартала. Стало быть, Свен сел в трамвай не для удобства. Он мог за пять минут пройти эти два квартала до того места, где оставил машину.
Он хотел быть анонимом. Аноним в ковбойке и серых брюках, и тот, кто следил за ним, увидел бы только, как он садится в трамвай.
Я встал на трамвайной остановке в Энербаккене. Под мышкой у меня была коричневая папка-портфель, с которой я обыкновенно хожу в школу. На человеке с коричневым портфелем под мышкой всегда лежит внушающая доверие печать трудяги. Правда, кто его знает, что лежит в портфеле. Как правило, это бутерброды с сыром. Но бывают и образцы товаров.
Именно то, что надо, когда собираешься, как я, обследовать все дома, выходящие окнами на остановку трамвая.
Вокруг остановки располагались шесть или семь многоквартирных домов с магазинами на нижних этажах. Унылые серовато-коричневые здания, построенные, вероятно, в годы между Первой и Второй мировой войной. Я начал с магазинов. Самые что ни на есть заурядные лавчонки. Некоторые я осмотрел снаружи, в некоторые заглянул.
Молоко и деликатесные продукты. Химчистка. Фрукты и табак. Готовое платье. Рыба и дичь Энербаккена.
Но Свен приезжал в район Энербаккена не для того, чтобы купить молоко или сигареты. В унылых магазинчиках не было ничего необычного.
Я занялся квартирами.
Я поднимался и спускался по лестницам — я ведь не знал, что я, собственно, ищу. Поэтому я должен был вникнуть во все. Я изучал списки жильцов внизу подъездов, а потом каждую табличку в отдельности на каждом этаже. Тут были сплошь маленькие квартиры, так что я провозился довольно долго. Я ведь не мог позвонить в дверь и спросить насчет Свена, спросить, знают ли его здесь и не видел ли его кто-нибудь. Это было слишком опасно. Поэтому я просто медленно поднимался по лестницам и самым тщательным образом изучал каждую табличку с фамилией, каждую карточку с надписью «Такому-то два звонка».
