— Вы знали его?
Уитни снова кивнул.
— Подонок, — охарактеризовал он кратко. — Хотел выйти в большие бандиты. Если кто-то предложил ему контракт на убийство Кэрол, Фредо мог согласиться, был достаточно глуп.
— Пока нельзя исключать, что он ее убил, — пояснил я. — Но совершенно ясно, что сам Фредо не покончил самоубийством.
— Для меня это будет конец, — произнес он тихо, как бы про себя. — Лишь только поползут слухи, все, начиная с мэра, будут стыдиться знакомства со мной. Но если Элизабет заговорит, мне придет конец и в Лос-Анджелесе. — Его серые глаза помрачнели. — Сейчас у вас на руках двойное убийство, лейтенант. А когда Магнусон и Брайант появятся здесь, все может вообще закончиться кровавой бойней. Они ведь не одни приедут. — Он сжал губы. — Я почти забыл о Дэне Конелли. Непростительная глупость — забыть о Конелли.
— Вы можете предположить, почему была убита ваша дочь?
— Не моя дочь, — немедленно отмежевался Уитни. — Она всегда была с Элизабет. Я не видел ее с начала судебного процесса до сегодняшнего дня. А причины могут быть разными, лейтенант. Или кто-то ненавидит Элизабет и взялся таким образом по-настоящему ей навредить. Или, — он сделал небольшую паузу, — они решили, что это отличный способ заставить ее заговорить.
— Кто бы это мог быть?
— Не знаю. — Он пожал плечами. — Во всяком случае, не я!
— Если вам что-нибудь придет в голову…
— Естественно, сразу же вам позвоню. — Его тон стал деловым и официальным. — Полагаю, мне бесполезно говорить с Элизабет, уже пытался пару раз раньше. Кажется, я перестал для нее существовать со времени судебного процесса. Но обязательно поговорю с Брайантом и Магнусоном, когда они появятся в городе. Возможно, им известно что-то, о чем я не догадываюсь.
— А у меня такое впечатление, что все знают что-то, о чем я пока не догадываюсь. Исключая вас…
— Не пытайтесь выкручивать мне руки, лейтенант, — небрежно бросил он. — Таких, как вы, я съедаю дюжину на завтрак.
— Только не в Пайн-Сити, — возразил я.
— Пока не в Пайн-Сити, — парировал он.
Я долго и невкусно поужинал в новом ресторане, который назывался «Аппетитная утка». Волей-неволей подумал, что у владельца ресторана совершенно отсутствует чувство юмора. Было бы гораздо лучше, если бы он заменил второе слово в названии ресторана и открыл вместо него публичный дом со скидкой для группового секса.
Вернувшись домой в десятом часу, включил пластинку Лайзы Минелли с песнями из знаменитого «Кабаре», поскольку чувствовал себя тоскливо и одиноко. Делая коктейль, старался не думать о том, как проходит свидание Аннабел Джексон с интеллектуальным гением из местной телекомпании, но это оказалось невозможным. Разница между прирожденным сексуальным маньяком, каким был я, и интеллектуальным сексуальным маньяком, каким был он, заключалась, по моему мнению, в том, что он всю свою тактику обольщения строил на старой уловке — его интересе только к ее духовной жизни. Я чувствовал, что Аннабел поверит ему, и это нисколько не улучшало моего настроения.
