Сжимая в руке сверток, Майя сбежала в разбитый за замком сад. Сердце тревожно грохотало в ушах. Сверток был тяжел, как если бы в нем лежали монеты. Но Майя догадывалась, — нет, знала, — что это вовсе не монеты. Восковая печать прилипла к ладони. Стараясь подавить тревогу, Майя заставила себя дышать. Между двух высоких живых изгородей нашлась скамейка. Настороженно оглядевшись, Майя убедилась в отсутствии соглядатаев, тяжело села на скамью и сломала печать.
Развернув жесткий лист, она увидела слова, выведенные полувыцветшими чернилами. Это был почерк канцлера Валравена. В складке бумаги под большим листом угадывались очертания кистреля. Замирая от страха и восторга, Майя извлекла амулет и положила его на колени. А затем разгладила бумагу и начала читать.
«Леди Майя!
Все, что я сделал, я сделал для вас. Ваш отец твердо намерен отлучить от себя вашу матушку и вас, законную его наследницу. Все его помыслы — лишь об этом, а вы ведь знаете, что Исток отзывается на самые наши страстные чувства и мысли. Боюсь, что итогом устремлений вашего отца станет проклятие, которое падет на его страну. Дабы отсрочить этот страшный миг, мы с вашей матушкой заключили договор. Я паду, чтобы вы могли подняться. Вы — законная наследница трона Комороса. У вашего отца нет никаких оснований разрывать брак. Я защищал вас как мог, но этого оказалось недостаточно. Не сумев развестись с женой, он накажет за свое поражение вас и тем самым — всю страну.
Дохту-мондарцы будут изгнаны из страны. Очень скоро после этого вы обнаружите некую злую силу, которую прежде сдерживало наше присутствие. Вы ощутите появление невидимых сущностей, единственной целью которых будет причинить вам зло. Защитить вас от них я больше не могу и потому посылаю вам этот кистрель.
Возможно, мы с вами никогда больше не увидимся. Я мечтал, что буду служить вам, когда вы станете королевой, однако теперь боюсь, что до этого дня мне не дожить. Я сожалею лишь об одном: о том, что ни разу не попытался сам стать мастоном. Служи я Истоку хотя бы вполовину так самоотверженно, как служил вашему отцу, мне не пришлось бы бессильным стоять перед врагом.
Прощайте. До встречи в Идумее.
Ваш слуга»
С ресниц скатилась слеза, другая. Слезы капали на бумагу, и буквы расплывались, превращаясь в кляксы. Майя попыталась взять себя в руки, но не смогла, и долго, тихо плакала в саду, прижав ладони к глазам.
Канцлер Валравен пожертвовал своим положением, высоким постом, будущим, и все ради того, чтобы Майя унаследовала трон. Ради того, чтобы сгладить последствия отцовского распутства, от которого страдал весь двор и вся страна. Майя не умела плакать. Ей не нравилась дрожь, бившая ее тело, было неприятно оттого, что течет из носа, ее смущала буря чувств, пробудившихся внутри. Она вытерла нос рукавом и постаралась успокоиться. Какая странная смесь чувств! Благодарность и грусть, надежда и отчаяние. Она не увидит свою мать. Она не увидит своего друга и наставника — человека, который учил ее читать, несмотря на то, что орден, которому он служил, наложил на это запрет. Она никогда об этом не позабудет. Она всегда будет его помнить. Майя вздохнула и вновь попыталась сдержать слезы. Наконец ей это удалось. Вытерев рот, она прочитала письмо еще дважды.
