Майя без сил опустилась на широкий подоконник, где так часто сидела в детстве, и попыталась собраться с мыслями.
— Вас поразила эта весть, — заметил канцлер Мортон.
— Да, — прошептала Майя и посмотрела на него, а затем перевела взгляд на собравшихся вокруг рыцарей-мастонов.
— Позвольте мне рассказать вам все как было, моя госпожа.
Он умолк, вытер рот и поправил войлочную шляпу, словно раздумывая, как получше смягчить свои слова.
— Суд пошел не так, как ожидал ваш отец, — наконец выговорил он. — Ваша мать, королева Катарина, заявила, что считает суд незаконным и не признает за ним права лишить ее того, что ей принадлежит. Она была тверда, но держалась скромно и воззвала к супругу, прося его отказаться от столь беззаконной затеи.
Мортон коснулся пальцами губ и помолчал.
— Она была очень убедительна, моя госпожа. Она говорила горячо и страстно, предрекая огромные бедствия, которые падут на все королевства, если ваш батюшка и впредь будет нарушать мастонские заветы. Упав на колени, она молила вашего отца о прощении и клялась, что позабудет о случившемся и устремит все силы на то, чтобы сохранить свой брак.
Голос Мортона стал тише:
— Моя госпожа, Исток в ней был так силен, что это ощутили все. В зале сгустилась угроза. Она сказала, что мы ушли от обычаев мастонов и забыли о том, что наш долг — возродить аббатства. Она говорила, что дохту-мондарцы ослепили и обманули нас, что это они ссорят королей друг с другом и строят козни, стремясь разрушить наше единство.
Сердце Майи разрывалось от гордости за мать. В глазах стояли слезы, но Майя сдержала их. В душе у нее теплился огонек надежды.
— Что было дальше, мой господин? — хриплым шепотом спросила Майя.
— Король умолк. Он молчал и был страшен. Благородные Семейства всей страны послали к нему послов, которые убеждали короля пойти на примирение с вашей матерью. Она стояла перед ним на коленях, и слезы текли по ее щекам. Все были тронуты. Тогда король потребовал доказательств ее слов и того, что дохту-мондарцы действительно злоумышляют против страны.
Мортон подошел к столу канцлера, повертел в пальцах измазанное чернилами перо.
— Канцлер пал жертвой собственной неосмотрительности. Королева заявила, что далеко ходить не придется и что в его седельной сумке король найдет достаточное доказательство измены. И действительно, в сумке нашли письмо, адресованное Верховному Книжнику Дохту-Мондара, злоумышляющему против нашей страны. В письме говорилось о том, что Дохту-Мондар выбирает время для захвата власти над Коморосом. Что тут началось! О содержимом сумки канцлера королеве мог рассказать лишь Исток. Король повелел сорвать с канцлера кистрель и расплавить его в кузнечном горне, но кистреля у канцлера не оказалось. И вот теперь мне велено изгнать из королевства всех дохту-мондарцев, за исключением Валравена.
