— Так-то лучше, — усмехнулся отец и от души обнял дочь, а потом отодвинул ее на расстояние вытянутой руки и с удовольствием оглядел. — Ты стала красавицей, Майя, хотя, конечно, для каждого отца его дочь — красавица. Погляди-ка, Валравен. Хороша!
— О да, ваше величество. И дело, которое вы поручили леди Майе, было выполнено удивительно успешно, особенно учитывая ее возраст. Вы можете доверить ей любое поручение. Она верна вашему величеству.
— Знаю, — ответил отец и, в точности как леди Деорвин, взял дочь за подбородок. Майя вздрогнула, но отстраниться не посмела. Отец смотрел с любовью, но что-то в его взгляде отдавало чувством вины и стыда.
— У тебя прекрасная портниха. И цвета тебе эти идут. Стиль мне нравится — даже после долгой дороги ты выглядишь аккуратно и пристойно. Это достойно уважения. А скажи-ка, Майя, сильно ли изменили тебя эти годы? В Прай-Ри умеют вскружить девушке голову. Но ты, похоже, вовсе не изменилась. Я вижу тебя такой, как прежде.
— Я ничуть не изменилась, отец, — смиренно ответила Майя. — А где матушка? Я полагала, что найду здесь вас обоих.
Она ударила по больному и задела отца за живое, но поняла это слишком поздно. Отец явственно вздрогнул.
— Ах да, конечно… я должен был тебе сказать.
Он зашагал по комнате, собираясь с мыслями, подбирая подходящие слова, как будто слова могли смягчить смысл сказанного.
— Твоя матушка здесь больше не живет.
Майя ощутила укол в груди.
— Понимаю, — сказала она и сглотнула.
Отец медленно выдохнул сквозь сжатые зубы.
— Не будем ходить вокруг да около, — он повернулся и одарил Майю холодным взглядом сузившихся глаз. — Я отослал твою мать.
Майя содрогнулась, но промолчала. Щеки ее горели.
— Где же она теперь? — чуть слышно спросила девушка. Отец не расслышал ее слов; пришлось переспросить.
— Должно быть, где-то в Муирвуде, — небрежно бросил отец. — Захудалая Сотня, сплошные болота да топи. Все в руинах, никому не нужное, что-то отстраивают, но чрезвычайно медленно. Боюсь, аббатство уже не возродится. Но дело не в этом, Майя. Твоя мать изгнана. Я намерен расторгнуть брак с ней. — Он бросил на Майю острый взгляд: — И тебя я тоже должен теперь изгнать.
Сердце глухо застучало у нее в груди. Майя уставилась на отца как на незнакомца.
— Но почему? — спросила она, чудом не утратив голос. — Разве вы мною недовольны, отец?
Он замахал руками.
— Нет-нет! Ничего подобного! Ничего более далекого от истины и придумать невозможно. Ты моя любимая дочь и навсегда будешь моей дочерью. Ты мне дорога. Но ты не можешь наследовать мне. А я не могу передать власть над королевством в руки иноземца. Это волки, Майя, и они уже заприметили тебя. Знаешь, сколько женихов с радостью примут твою руку и мой трон в придачу? Нет! Я этого не допущу. Наше королевство — старейшее из всех. Наша знать — самая древняя, наши Семейства — самые сильные. Вот только я не молодею, а твоя мать так и не смогла выносить наследника, сколько бы обетов я ни приносил. Когда ты родилась, что-то в ней… сломалось. Я не могу оставить трон дочери. Если станет известно, что мне наследует женщина, нессийцы тотчас же вторгнутся в страну и захватят трон.
