— Он правил костями, — с отвращением выплюнула Майя. — Я видела их к югу отсюда. Он правил костницей.
Взгляд Кольера потемнел.
— Но он правил, — тихо произнес король. Заскрипел стул, король встал и стал ходить от стены к стене. Потом он повернулся к Майе.
— Покажи мне плечо.
— Нет, — покачала она головой.
— Ну хочешь, мы сначала поженимся, — поддразнил ее он. — Ты, конечно, упрямица, и характер не сахар, но не могу же я нарушить стародавнюю клятву. Буду честен, красотка: пока ты не согласишься, будешь сидеть под замком.
Она собрала остатки храбрости.
— Очень скоро меня найдут дохту-мондарцы.
— Я буду перевозить тебя из одних своих владений в другие. От тайника к тайнику. Ты — драгоценный приз, и я не позволю тебе снова ускользнуть. Быть может, ты отправишься в Несс и самолично уничтожишь твердыню Дохту-Мондар. Возможно, ты поцелуешь Великую Провидицу и убьешь ее этим поцелуем, — он сузил глаза. — Не верю я в эту легенду. Ради тебя я бы даже рискнул. Но если мастоны говорят правду… придется воздержаться, — он шагнул к ней. — Хочешь идти — иди, мешать не стану. Но прежде стань моей.
Он мечтательно прищурился:
— А уж я постараюсь, чтобы твой отец поплатился за то, как он с тобой обращался.
В глубине души Майе очень хотелось согласиться на его условия. Отбросить гордость, отбросить стыд, забыть долг. Но это означало бы брак с человеком, который считает ее хэтарой, — человеком, который хочет подмять под себя весь мир, даже если для этого придется его разрушить. Да, пусть отец намерен был оставить Майю старой девой, но сама она страстно мечтала о браке. В глубине сердца она таила заветную мечту: стать мастоном и сочетаться обрядом под нерушимым обетом с таким же мастоном. Она верила в силу этого обета — силу, которую хотел попрать ее отец.
Но ведь это отец довел королевство до нынешнего плачевного состояния, и если, отправляя дочь в утраченное аббатство, он действительно надеялся превратить ее в хэтару… Как все запутано! Но разве может она предать собственного отца? Ведь это измена! Если бы только знать, чего на самом деле добивался, чего хотел от нее отец! Мысли эти никогда прежде не приходили к Майе; она не узнавала себя.
— Я не хочу зла своему отцу, — сказала она наконец.
— Договорились.
Она подняла брови.
— Давай обсудим условия нашего брака. Чего хочешь ты, Майя? Мы заключим договор. Вот мои условия. Я не буду любить тебя. Наш брак не будет консумирован. Я поклянусь в этом Истоком или принесу иную клятву, какую ты потребуешь. Каковы будут твои условия?
