— Любимый… — девушка чуть улыбнулась — светло, нежно, от чего на душе у исследователя заскребли кошки. Боясь пошевелиться, он наблюдал, как она приближается, обходит его сзади, нежно обвивая холодными, ка лед, руками и едва не скончался от ужаса, когда щеки коснулись влажные губы: — Хочешь, навеки будем вместе? Найди мои серьги! Тело мое не нашли, но мать приданое в гроб положила… Там они. Среди монет золотых и камней драгоценных… Найдешь — будем вместе! Могила моя в центре кладбища, у часовни…
Дальше рассказ обрывался — по версии Сергея оттого, что русалка его усыпила, по моей — оттого, что к коньяку я добавила нужной настойки…
В любом случае, спящего нужно было дотащить до реки — там как раз подростки с горки катались, они его найдут…
Инфернальная девица, пыхтя от натуги, подхватила под мышки весьма упитанного писателя и с хаканьем столкнула его с пологого берега. Спящее тело подкатилось прямиком под ноги скатившимся с горки девчонкам. Грянул хоровой визг.
Я поспешно скрылась в кустах и, едва не убившись о подвернувшуюся под ноги лопату, отправилась домой — смывать белую гуашь, позаимствованную у Ксюшки, вымыть натертые золой волосы и переодеться во что-то более нормальное.
Следующее утро выдалось на редкость щедрым на события.
Во-первых, началось оно с визита Машки. Пока я умывалась, обнаружив на лбу остатки гуаши, девица готовила завтрак, абсолютно освоившись в моем доме, и рассказывала последние сплетни.
— А дядя Сережа правда русалку видел! — с придыханием вещала она. — Едва жив остался! Близняшки Крупицины его нашли ночью, на реке — бледного, совсем языком, говорят, не ворочал… Они его к теть Глаше отвезли на санках, а сами на реку больше — ни ногой! А утром я как услышала — и к нему! А он говорит, скоро, Мань, будем с тобой богаты, как срезы!
— Крезы, — походя поправила я, стараясь не слишком сильно ухмыляться. — Это царь такой, у которого денег много было…
— До революции у всех деньги были — так бабка говорит… — вздохнула Машка. И тут же воспряла духом: — Ну ничего, вот найдем клад и я бабке шубу куплю — не хуже тогдашних…
— Клад тот проклятый, Мань, — осадила я ее. — К нему только мужчина прикасаться должен. Пусть твой дядя Сережа сам за ним идет, а ты лучше дома посиди, с бабкой… Иначе ничего не найдете.
— А откуда вы все знаете, теть Лис? — повисла она у меня на шее, смотря влюбленными глазами. Усмехнувшись, я щелкнула ее по носу:
— Ну ты ж слышала, что про меня говорят… В книгах прочитала специальных… Ведьминских.
