— Вопросы задавать позволено? — поинтересовалась польщенная Катя. — По ходу дела, если вдруг не врублюсь?
— Ну и лексика у вас, молодая дамочка, жена живописца, — обронила Любовь Борисовна. — Но ничего стерпим, терпели не такое, у нас тут вообще клиенты на лагерном жаргоне изъяснялись в натуре. И ничего. Ладно, поехали, повесь ушки на гвоздик внимания. У меня имеется ещё одна любимая девочка, почти клиентка, твоя ровесница, может, чуть постарше, Тамарочка зовут. Знаю её с пеленок, племянница моей старой подружки, мы бегали танцевать в Дом офицеров во дни незабвенной молодости, производили фурор два раза в неделю, поскольку обе были ошеломительные красотки. Если не веришь — глянь на портрет над собой. Убедилась? Ну, вот Евка была ничуть не хуже, только цвета другие, пламенно-яркие. Ладно, вернемся к делу, хоть и неохотно. Тамарочка у Евки всегда была за родную дочь, не меньше того, и девчонка отвечает взаимностью. Вернее отвечала до самого последнего момента. И вдруг исчезла без звука, сбежала, как Золушка с танцев. Ну, это я конечно перебираю, она не совсем без шариков, Тамарка-то. Всё вообще-то честь по чести. Мужу оставила записку, детям звякнула по звоночку, старенькой тёте Еве отбила телеграммку, та забралась на дачу и дышит кислородом. Телеграммку Ева процитировала, но сама в позорной панике, ей мнится, что под спудом кроется что-то нехорошее. Что могла бы девочка Тамарочка перед тем, как сгинуть, подъехать к тёте Еве и доложиться. Ровно половина этих бредней — сплошная мания величия. Мол, как же обошлись без ценного совета. Но вторая половина мне нравится меньше. И муж, и детки, как сговорились: или молчат, стиснув зубы, или делают отдаленные намеки, что жена и мать их свихнулась на старости лет, сбежала с кавалером, в последнем приступе молодости.
— Основания у них какие? — открыла рот Катя. — Веские или иные?
— Вот это ты и вынь, котеночек мой! — торжественно заявила адвокатесса и приоткинулась на спинку стула. — У меня есть другая догадка, тебе о ней ничего не надо, но вот прощальные слова и записки Тамарочки ты пособирай, ладно?
— Это всё? — с известной долей провокации спросила Катя.
— Ну не капризничай, котёнок, мало не покажется, — успокоила Любовь Борисовна. — Ты мне записку принеси, которую для мужа, а там посмотрим, как дело пойдёт. Причем, предупреждаю, он не даст.
— Это как это? — искренне удивилась Катя. — Я приеду, а он не даст?
— Ни в коем разе, сам отказал наотрез по телефону, лично мне — радостно подтвердила старушка. — Хоть тресни. Но даст копию и в оригинал позволит глянуть, об этом имеется твердая договоренность.
