– Ты отправляешься туда, куда не могу отправиться я, – печально сказал он. – Только не в это место.
– К Трем Планетам? – пробормотала она, завершая тест. – Говорит второй астролокатор Пинслип Вайз, – бросила она, нажимая кнопку интеркома. – Прошу всех вернуться в стазис-навигаторскую. В соответствии с приказом капитана устанавливаю счетчик на пять минут.
– Вайз…
– Отцепись, Арсид, – она поморщилась, переводя стазис-кресло в полулежачее положение. – Если тебя тут что-то не устраивает, то тем лучше.
– Вайз, – повторил он, склонившись над ней. Он снова стал старше – наверняка ему было столько же лет, сколько и ей, – но при этом выглядел все тем же красавчиком, а может, даже еще красивее. Она, однако, сумела выдержать взгляд его до невозможности голубых глаз. – Поцелуй меня, – попросил он. – Мы не скоро увидимся. Поцелуй меня и скажи то, что всегда хотела сказать.
– Никогда, – прошептала Пинслип, глядя, как возвращаются капитан с пилотом, садятся в свои кресла и пристегивают ремни. Она механически ответила на несколько вопросов технического характера, наблюдая, как система вводит в персонали обоих «белую плесень».
Она пока ждала – на «Эринии» астролокатор погружался в стазис последним.
– Вайз!
Счетчик показывал около двух минут. Пинслип села в кресле, держа палец на кнопке введения «белой плесени» и не веря собственным глазам.
Арсид стоял посреди стазис-навигаторской, сжав кулаки, и дрожал так, будто его тело трепал невидимый ветер. Казалось, он пытался к ней приблизиться, но не мог, борясь с невидимой силой.
– Вайз, – повторил он уже тише. – Я ухожу, Вайз.
– Самое время. Убирайся и больше не возвращайся.
– Ты ничего не понимаешь, – добавил он. – Но поймешь. Когда увидишь. Нечто времен Машинной войны.
Она яростно нажала кнопку введения стазиса. Счетчик показывал полторы минуты, но Арсид еще не закончил.
– Все погибнут, Вайз, – проговорил он так, будто ему в самом деле было жаль. – Все рассыплется словно карточный домик. Выжженная Галактика. Война. Все, во что ты когда-то верила.
– Убирайся… – прошептала она, чувствуя, как ее начинает пронизывать «белая плесень», подавляя сознание. – Убирайся, чтоб тебя Напасть…
– Это я – Напасть, – сказал он, и это было последним, что она от него услышала.
По прошествии половины лазурного года она оказалась в Дурдоме.
